Мёртвые бабочки
Шрифт:
Роудин удивительная женщина. В будущем сентябре исполнился сорок лет с тех пор, как Роудин переступила порог дворца, но с тех пор она не постарела ни на день. Высокая блондинка с почти прозрачными глазами и тонкими пальчиками. Говорит мягко и негромко, почти никогда не смеётся. Архонт Питер не чает в ней души и ни на шаг не отпускает из дворца. Некоторые считают её ведьмой, приворотившей архонта. Некоторые, но не все. Большинство знают Роудин как добрую госпожу, которая всегда готова замолвить словечко перед архонтом. Роудин любят в народе, немало тостов поднимается в её честь в деревенских кабачках.
Рассказывают, что
Но главная тайна Роудин заключалась не в вечной молодости и не в той энергии, которую она вкладывала в образование своих подопечных. Роудин ревностно скрывала свои чувства к брату Питера, господину Ларсену. Именно она в своё время поспособствовала тому, чтобы сместить Питера с политической арены. И именно она раз за разом подсказывала Ларсену способы для достижения любых целей. Делала она это так мягко, что Ларсен не мог и заподозрить её влияние. Все гениальные ходы он искренне приписывал себе самому и относился к Роудин также пренебрежительно, как и ко всем во дворце.
Роудин любит Ларсена, Роудин любит Сиа. По-своему она любит даже архонта Питера. В конце концов, она его вырастила с пелёнок и навсегда запомнила худеньким мальчиком в бархатном костюмчике. Роудин никогда в жизни не видела Нека, а если бы ей довелось с ним встретиться, поразилось бы тому, как сильно он похож на маленького Питера. И дело тут не в том, что все маленькие светловолосые мальчики выглядят на одно лицо. Застенчивый взгляд и не по годам умные глаза, вот что роднило Нека и Питера. Сиа в этом же возрасте была энергичной и капризной девочкой с двумя растрёпанными хвостиками, перетянутыми цветными лентами. Глаза у неё, что в детстве, что сейчас, не изменились. Глупый и холодный взгляд рыбы. Даже в постели с любовником взгляд остаётся тем же. Никакой дымки страсти, застилающей глаза возбуждённой женщины. Если задуматься, её вообще ничего не возбуждает. Она спит с мужчинами только потому, что это заряжает её какой-то странной горячей энергией. На следующий день после хорошо проведённой ночи Сиа чувствует себя готовой и горы свернуть.
Принцессе Сиа двадцать два года, выглядит она на шестнадцать, умственное развитие остановилось на двенадцати годах. Сиа любит своих кошек и сладкое, интересуется только красивыми картинками и мечтает выйти замуж за собственного брата. Когда её трахает отцовский камердинер, Сиа представляет нежное лицо Стивена. Когда камердинер наваливается на неё всем телом, она вдыхает запах его потной кожи, духов архонта, пыльного бархата и жареного мяса. Сиа думает "о черт, а ведь от Стивена пахнет только чем-то воздушным". Её брат Стивен помешан на чистоте. По меньшей мере, трижды в день он принимает ванну, в которую щедро льют ландышевое масло, а потом велит натереть себя кремом с розовой водой. Волосы Стивена длинные и золотые, они вьются крупными кольцами почти до лопаток.
По вечерам Сиа мечтает о великолепном теле Стивена и ненавидит, когда её беспокоят
Есть у Сиа и маленькая тайна. Если взобраться на крышу дворцовой оранжереи и протиснуться между трубой большой печи, обогревающей цветы холодной зимой, то можно увидеть сверху купальню Стивена. Стивен понятия не имеет, как много знает о нём его сестра. Она единственный свидетель того, что он вытворяет с многочисленными отцовскими фаворитками. Иногда личико Сиа краснеет от стыда и гнева. Она сжимает маленькие кулачки и обещает всё рассказать отцу. Но тут же она смотрит на великолепно вылепленное тело Стивена и понимает, что такой мужчина может делать с женщинами всё что угодно. А судя по тому, что фаворитки Питера приходят в купальню Стивена снова и снова, на этот раз правда уже за Сиа.
Вот и сегодня Сиа тоже хотела прийти в своё тайное местечко, но по дороге к оранжерее узнаёт такое, от чего планы её кардинально меняются. Она дрожит и задыхается от гнева, сжимает кулаки и издаёт отчаянные вопли. Слуга, проходящий за два коридора от принцессы, слышит её вопли и роняет поднос с напитками.
158.
Принцесса Сиа бежит в отцовские покои и врывается в библиотеку. Архонт стоит спиной к окну и задумчиво вертит в руках вещицу, похожую на самую большую в мире курительную трубку. Когда Сиа подбегает к нему и даёт пощечину, он роняет трубку, и она раскалывается на части.
– Сукин сын!
– кричит Сиа, - Как ты мог её убить! Она была милой! Милой!
Слово "милой" в её исполнении звучит протяжно - "ми-и-и-илой". Архонт тупо смотрит на дочь и потирает щёку.
– Кого? Кто кого убил?
– Ублюдок! Ты убил Джейни! Она была моей подругой! Она была милой! Она была...
Сиа не договаривает. Она падает ничком на толстый ковёр и колотит по нему маленькими кулачками.
– Ты убил Джейми!
– сквозь слёзы разбирает архонт. Он снимает очки, пыхтит и тяжело опускается на колени рядом с дочерью.
– Д-дорогая, - бормочет он. В минуты волнения архонт начинает заикаться, - В-в-в чем д-дело?
– Д-д-дело!
– передразнивает Сиа. Даже сквозь рыдания в её голосе слышится ярость, - Ты убил Джейми!
– Кого?
– Джейми!
– вопит Сиа, - Джейми! Джейми-Джейми-Джейми!
– Джейми?
– выдыхает архонт и силы его оставляют. Он переваливается на бок и остаётся лежать. Сиа слышит, каким тяжелым стало его дыхание.
– Джейми мертва?
– говорит он.
– Ты убил её!
– верещит Сиа, но уже менее уверенно. Что-то в интонации отца заставляет её на коленях подползти к отцу и низко над ним склониться.
– Ты не знал, что она мертва? Её убили не по твоему приказу?
– шепотом спрашивает она. Но ответ Питера уже не имеет значения. Он лежит на полу, обхватив руками плечи и воет нечеловеческим голосом. Сиа становится страшно.
– Отец! Папа...
– на этот раз голос её звучит умоляюще, - Папочка, это не ты её убил?
– Я любил её!
– кричит Питер, не обращая внимания на слова дочери, - Джейми! Джейми!
На шум сбегается половина дворцовых слуг. Горничные и камердинеры столпились в дверях, начальник охраны и отважная Роудин прорываются в комнату.