Мёртвые бабочки
Шрифт:
По этому мосту Ксен спешила к массиву A, массиву амишей, как она называла его про себя. Первую треть пути над проливом Ксен точно была уверена в том, кто она и как её зовут. Потом снова вернулся Сонар. На этот раз он не терзал Ксен воспоминаниями о своём прошлом. Он умолял её сделать один шаг вперёд. Всего один шаг, а там морские волны, холодная вода, беспамятство. Ты забудешь Лори, говорил он, это верно. Но ведь ты забудешь и меня. Мы перестанем существовать вместе, обнявшись, как любовники. Разве не этого ты хочешь? Разве не этого ты всегда хотела?
– Нет!
– закричала Ксен.
Она остановилась. Вытащила
– Я покидаю тебя, - спокойной сказала Ксен. Голос Сонара у неё в голове рассмеялся.
– Тебе не уйти от меня, малышка. Я это ты.
– Я покидаю тебя!
– крикнула Ксен.
– Я это ты, - сказал Сонар менее уверенно. Или Ксен это только показалось?
– Прошлое остаётся в прошлом. А ты прошлое. Ты мёртв. Тебя убили тогда, давно. А сейчас я просто заканчиваю начатое.
– Нет!
– прокричал Сонар откуда-то издалека.
– Я покидаю тебя, - третий раз сказала Ксен. Она опустилась на колени и стала читать единственную известную молитву для андроидов. Excelsior, и да благословит господь Алису Вега. Amen.
197.
Девин входит в комнату. В его руке стакан воды. Когда он видит Итон, стакан падает и разбивается. Лори вскрикивает.
– Кто ты?
– спрашивает Девин. Лори поворачивает к нему лицо.
– Это Итон. Она странная, но, по-моему, хорошая.
Девин не говорит Лори, что одежда Итон вымокла от крови. Вместо этого он обнимает Лори за пояс и говорит, что ей срочно надо подышать свежим воздухом. Она не возражает. Когда они проходят мимо Итон, Лори улыбается ей и быстро касается рукой её лица.
– Ты хорошая, - говорит она. Итон чувствует, что от прикосновения Лори у неё кружится голова. Откуда она может знать эту девушку? А как она может что-то забыть? Шеду ничего и никогда не забывают, потому что, черт побери, они шеду! Как можно что-то планировать с дырявой памятью? Итон со свистом выдыхает воздух и закрывает глаза.
Она стоит посреди комнаты. Бабочки. Белые бабочки повсюду. Она утопает в бабочках по колено. Все мёртвые, все белые, все неподвижные, потому что в спальне Золлака нет сквозняков. И снова на память приходят призраки прошлого. Шеду Рагби, подумать только. Как будто вчера они говорили лицом к лицу. Она была чудо как хороша собой, в этом уж точно не было сомнений. Это не игра в красива-уродлива, тут больше подойдут определения "очаровательна", "прекрасна" или даже "божественна". В тот вечер презентация была посвящена новой вакцине для новорождённых. Всё было выполнено в красных тонах, поэтому Итон в своём привычном зелёно-голубом платье смотрелась ярким цветным пятном. Тогда она впервые увидела шеду Рагби. Увидела и испугалась. Она видела перед собой отличное тело андроида, обтянутое безупречной искусственной кожей. Видела пластиковые волосы, тщательно прокрашенные губы, ровные зубы из металлокерамики. Рагби был одним из множества андроидов, и всё же Итон обратила внимание именно на него. Шеду и есть шеду, да только не в этом дело. Его глазные яблоки были выполнены из
Из глазниц шеду Рагби на неё смотрели глаза человека, а не просто умного адроида. Они были живыми и чувствующими. Итон не могла знать, что Рагби видел в её глазах то же самое. И когда они, наконец, заговорили, каждый испытывал одно и то же чувство. Восторг первооткрывателя.
Тем вечером им пришлось много говорить, много фотографироваться, много улыбаться. Работа есть работа и оба относились к ней со всей ответственностью. Но когда большая часть гостей разъехалась, а техники убирали презентационное оборудование, Итон подошла к Рагби.
– Я... я ищу лорда Хэвишема.
– Я видел его в библиотеке полчаса назад. Тебе он зачем-то нужен?
– Вообще-то нет. Но...
Рагби точно знал, что должен удивиться, но удивления не было. Он чувствовал облегчение от того, что Итон сама заговорила с ним, а на тему было наплевать.
– Я могу проводить тебя туда.
Теперь настала пора удивляться Итон, но и она не удивилась. Итон знала, где находится библиотека и знала, что это известно Рагби. Тогда зачем он вызвался её проводить? И снова вместо удивления только какое-то совершенно новое чувство. Библиотека располагалась на сто девятом этаже, в конце длинного крыла. Если шеду Рагби составит ей компанию, они будут вместе по меньшей мере ещё двадцать минут.
До лифта они дошли в молчании. Когда поднимались наверх, Итон сосредоточенно рассматривала узорчатый пол. А когда выходили на сто девятом этаже, Рагби совершенно неожиданно для самого себя взял Итон за руку. Она вздрогнула, но не отняла руки. Так они и дошли до самой библиотеки. Никто не произнёс ни слова, но слова были и не нужны.
Компанию лорду Хэвишему составлял Ричард Бифрост, известный всему высшему свету как "наш Дики". Молодые люди лениво спорили об образовании подрастающего поколения.
– Британское образование?
– лорд Хэвишем уставился на Дика с удивлением, - Дорогой мой, о чем ты?
– Я не пойму...
– начал Дик.
– Вот именно, дорогой мой, вот именно! Ты ровным счетом ничего не понимаешь в образовании, иначе бы ты не употребил термин "британское образование". Мой друг, образование может быть или британским, или его может вообще не быть. Последнее, увы, встречается всё чаще.
– Мэтт, мне прекрасно известны твои верноподданнические взгляды. Разумеется, они достойны всяческого восхищения. Но я говорю не о том, как хорошо британское образование.
– Ну вот опять. Ты снова это сказал!
– Да, и ещё повторю не раз. Меня интересует будущее нашего образования. К чему всё идёт? В Итон начали принимать девочек. В Итон!
– Итон закончила Алиса Вега.
– Я знаю. Это делает честь Итону, но, черт побери, доктор Вега это жемчужина, в то время как...
– Жемчужина, которая дороже сокровищ всех его страны!
– произнёс Хэвишем, улыбаясь.
Дик открыл рот, чтобы что-то ответить, но передумал. Он потянулся через весь стол к ящику с сигарами, вытащил одну и не торопясь закурил.