Мертвые королевства: Годы гроз
Шрифт:
– Простите, сир. Я оскорбил вас. Я был неправ.
Сказав это, Раддерфорд сорвал с руки платок леди Пьерриг и отбросил его. Послышался чей-то короткий всхлип. Быть может, это была она.
Витторио сделал полшага вперед.
– Теперь пади ниц, – сказал он почти без акцента.
Эриг поднял пылающее лицо, и увидел в глазах паладина презрение, от которого захотелось умереть.
– Я сказал – пади ниц! – воскликнул он и дал ему стальную пощечину.
Боль обожгла щеку, и во рту снова появилась кровь. Эриг проглотил ее вместе с позором.
– Лучше
– Ниц!
Мгновения тащились, как тучи, тяжелые и мрачные. И в тот момент, когда Эриг был уже готов склониться, раздался голос Эсмунда Первого:
– Хватит! Остановите это!
Витторио поднял взгляд и коротко поклонился.
– Все по воле короля, – сказал он.
«Я умер бесчестно», – успел подумать Эриг.
Острие с мерзким звуком вошло между глаз Раддерфорда. Паладин выпустил рукоятку, и капитан рухнул вперед с чеканом в голове. Завизжала какая-то дама, за ней еще одна. Разревелся ребенок, сидящий у отца на плечах.
Воздух застрял у Эсмунда в глотке. Он вскочил, отбрасывая кубок в сторону, и собственный голос едва донесся до ушей:
– ГЕРДА!
– Мой король, – сжимая зубы, ответила та.
– Взять его! Взять живым!
– Щиты! – заревела Герда. – Король отдал приказ!
Шестеро рыцарей двинулись вперед, обнажая клинки. Витторио наклонился и вытащил чекан из головы Эрига, под которой уже расплылась темная лужа.
С Витторио пришли два собрата – им позволили прийти в доспехах, но без оружия. Один поднял изрубленный щит, второй взял Гранглинг.
– Положи мой меч, проклятый кальдиец! – прокричал какой-то рыцарь, но не двинулся с места.
– Ваше величество, услышьте меня, ваше величество! – сквозь туман ярости пробился дрожащий голос. Симон, в залитой вином сутане, тряс Эсмунда за рукав.
– Нет! – вырвался король. – Этот подонок ответит!
– Пожалуйста, государь! Нам это не нужно! – Симон чуть не плакал, багровые щеки тряслись от ужаса. – Все прошло по правилам!
Королевские Щиты окружили паладинов. Те встали спина к спине, готовясь отразить атаку. Придворные стояли, распахнув рты и глаза. Только кальдийцы по стеночке выбирались со двора.
– Говнюк переборщил, но бой был честным, – буркнул Йоэн, покручивая в руках топор.
– Ваше величество! Проявите великодушие! Иначе мы не доживем до дня, когда Престол станет нашим!
Гнев Эсмунда сразу спал. Призрак смерти восстал за спиной, обдав его холодом. Король покрылся мурашками.
– Мы, Симон? Или только я?
– Ваше величество, я хотел сказать…
Щиты и паладины были на расстоянии удара. Герда оглядела своих.
– Взять этого живым. Остальных убейте, – процедила она.
Один из Щитов завопил, как разъяренный дракон, и кинулся вперед.
– Остановитесь! Герда!
– Назад! – рыкнула она.
Клинок Щита и Гранглинг только раз столкнулись, выбив искры, и телохранитель отступил, рыча, будто пес на цепи.
– Позвольте им уйти, –
Витторио первым опустил оружие и поклонился.
– Гральца8, вашье величество.
Эсмунд не ответил. Он наблюдал, как паладины беспрепятственно покидают двор. Тот, что с Гранглингом, подошел и отдал меч хозяину, и толпа расступилась, пропуская трех синих рыцарей.
– Как надоело мне это, – покачал головой Эсмунд. – Как надоело терпеть унижение в собственном дворце! Неужели я сам здесь, как пленник?!
Вопрос остался без ответа, да король его и не ждал.
– Почему же, Эриг?! – вопрошал он у мертвого. – Как ты мог?!
Снова молчание. И пускай зрение давно уж подводило короля, он видел, как ряды придворных становятся все реже.
– И вы все стояли и молча смотрели, как чужестранец унижает вашего брата! Позор всем вам! Просветитель всемогущий, неужели мне не служит ни одного достойного человека?!
И с этими словами Эсмунд направился прочь.
XI
Немало людей собралось после поединка в Пенном зале – по сути, дорогой таверне внутри дворца. Здесь варили чудные эль и пиво, подавали всевозможные вина и более редкие напитки: черешневый ликер из Среднего Кальдириума, сливовые настойки из Дримгарда, густой северный мед с ароматом сосен и даже водку из Энариона, чистую, как слеза, и горячую, как огонь.
Столы в Пенном зале стояли вдоль стен, а в центре располагался большой общий стол – цельный сруб многовекового дуба, в центре которого была организована жаровня с вертелом. В простые дни за него садились обычно те, кто приходил просто поесть. На праздники свободного места за столом было не найти, и порой на столе устраивались лихие танцы.
В самом углу, при затушенной свече сидели два рыцаря. Коррин Гвин родом из Ривергарда и Гиральд Вельд, родом неизвестно откуда. Оба были придворными рыцарями Кроунгарда, но далеко не из лучших. Точно не из тех, кого король знает лично.
Коррин через день нес почетный караул у Башни клятвы – бесполезнее ничего придумать нельзя. Башня сгорела одиннадцать лет назад. Да, в ней погибла королева, ну и что с того? Если б у Коррина была жена и она умерла, он бы просто нашел себе новую.
И в жизни он хотел добиться большего, чем скучать целый день у пожарища.
Чего хотел сир Гиральд, за огромный жировик на лбу прозванный Двухголовым, сказать было трудно. Он служил смотрителем Черных ворот, через которые по Черному мосту вывозился весь дворцовый мусор. Так что запах от Двухголового шел не лучший.
– Что это такое сказал король? – спросил он, отрываясь от кружки с медом.
– Что мы все никчемные, – ответил Корр, водя по столу пальцем.
– Паладин оскорбил короля, и он решил оскорбить нас?!
– Тише, Гиральд, – шикнул Коррин, взял пальцами кусочек баранины и отправил в рот.