Мертвые королевства: Годы гроз
Шрифт:
– Н-но так нельзя, сир! – поднимая руки для защиты, выпалил смотритель.
– Ты что, сука, будешь указывать, что мне нельзя?!
Пьерриг уже занес кулак, но Коррин остановил его.
– Успокойся, сир. Не надо ломать ему челюсть.
– Что, теперь ты мне указываешь?
Пьерриг уставился на него своим бешеным и жутким из-за бельма взглядом. Коррину стало не по себе, но он выдержал натиск этих яростных глаз.
– Мы поговорим спокойно, – сказал он. – И добрый человек нам все расскажет. Правда ведь? Как тебя зовут?
– Я, я Кельд.
– Говорят, ты хорошо знаешь подземелья.
– Не то чтобы очень. Вы что, собрались туда спуститься? – утирая взмокший лоб, спросил Кельд.
– Вроде того. Не знаком ли тебе тайный проход в одну из башен Кроунгарда?
– В к-какую?
– Башню Наместника, – улыбнулся Коррин.
Смотритель нервно рассмеялся и тут же осекся, услышав тяжелый вздох Пьеррига.
– Н-нет, добрые сиры, простите меня. Я не знаю.
– Не ври мне, тварь, – Дюг схватил его за запястье и резко дернул. – Не смей мне врать!
– Я говорю правду, сир! Я не знаю туда пути!
– Дюг, пожалуйста… – сказал Корр.
Но Пьерриг его не услышал. Одной рукой он зажал Кельду рот, второй схватил указательный палец, и следом раздался мерзкий хруст. Коррин безотчетно сделал шаг назад. Глаза Кельда расширились, и он издал отчаянный вопль в ладонь Пьеррига.
– Ты что творишь? – охнул Гиральд.
– Какого хрена, Дюг?!
– Он все расскажет. Да?
Кельд быстро закивал.
– Будешь орать – сломаю все остальные пальцы, и руки тоже. Ты понял?
Пьерриг убрал ладонь от лица Кельда и освободил жалостливый стон.
– Я правда не знаю дороги, – сказал он, морщась от боли и стараясь не глядеть на покалеченный палец.
Коррин тоже старался не смотреть. Гиральд сопел за спиной, явно недовольный таким поворотом событий. Коррин тоже был не в восторге – но что поделать, Пьерриг уже взял дело в свои руки.
– Не знаешь? Ну ладно, кусок дерьма, сейчас я помогу тебе вспомнить, – процедил Дюг и взялся за средний палец.
– Нет-нет-нет сир подождите!
– Говори, – Пьерриг выгнул палец в обратную сторону.
– Я заблудился там! Заблудился лет пять назад! Спустился в подземелья в западной части дворца, а вышел в южной! Прямо в той башне!
– Хорошо! – похвалил его Пьерриг. – Ты покажешь дорогу?
– Я не запомнил, сир, я был напуган! Но я попробую рассказать!
– Отпусти его палец, Дюг, он уже говорит, – Коррин зря попытался ослабить накал.
– Так у него лучше получается. Продолжай!
– В-вам надо спуститься под угольное хранилище, там есть узкий коридор, где всегда пахнет тухлыми яйцами. И затем, затем идти прямо до развилки, повернуть направо, и потом опять направо, и прямо-прямо до самого конца! Я не знаю, у меня не было света! Я там чуть с ума не сошел! Я старался идти только прямо, а когда упирался в стену, поворачивал направо!
– Ладно, нам этого хватит, – сказал Коррин. – Правда, Дюг?
– Наверное, – бросил Пьерриг, отпуская палец Кельда. Смотритель прижал руку к груди.
– Ты не видел там ничего
– Там были письмена серокожих, вырезанные на стенах. Иногда они начинали светиться. И я слышал странные звуки из глубины…
– Главное, что никто не пытался тебя сожрать, – улыбнулся Коррин.
– Люди там все равно пропадают, – сказал смотритель и шмыгнул носом. – Лучше б вы не ходили.
– За нас не беспокойся, – сказал Коррин и развязал кошель на поясе. – Прости за вторжение. Вот, смотри сюда…
– Да, – сказал Пьерриг и схватил Кельда за голову. – Посмотри сюда, – он резко повернул его шею вправо. – Теперь сюда, – и он резко рванул ее в другую сторону.
Раздался громкий хруст, и Кельд обмяк. Его глаза остались в ужасе распахнуты. Дюг поддержал тело, не дав ему упасть.
Коррина прошиб холодный ужас. Он так и застыл с монетами в руках, а Гиральд за спиной вдруг начал молиться, а потом выпалил:
– Ты сумасшедший, Пьерриг! Как тебя вообще взяли в инквизицию?!
– С еретиками по-другому нельзя.
– Он не был еретиком! – прошипел Коррин, отодвигая занавеску. К счастью, в такое время никто не спускался за вином. – Зачем ты его убил?
– Чтобы заткнуть.
– Я бы заплатил ему!
– Так будет надежнее.
Дюг огляделся по сторонам и указал на флягу рядом с изголовьем ложа:
– Подай-ка мне. Что там?
– Гиральд, смотри за коридором, – сказал Коррин и завязал кошелек. Ругаясь про себя последними словами, он подобрал флягу и, открыв, понюхал.
– Вино.
– Давай сюда.
Дюг вырвал флягу из его рук, облил вином рубаху Кельда, а остатки выплеснул на пол.
– Напился, как вонючий бродяга, – сказал Пьерриг. – И пошел шляться по погребам. В коридоре никого?
– Нет, – буркнул Двухголовый.
– Он пошел, этот сраный пьяница, – Дюг вышел в коридор, неся тело смотрителя. – И зачем-то решил сходить в подземелья. А! Он решил поссать туда, оскорбить темную магию, живущую внизу.
Он распустил завязки на штанах Кельда и спустил их, обнажая плоский белый зад. Открыл тяжелую дверь, откуда сразу пахнуло чем-то спертым, давно заброшенным – если бы у тьмы был запах, она бы пахла именно так.
– Решил поссать, – продолжил Пьерриг. – И упал!
Он бросил мертвого вниз, и тело покатилось по ступенькам, исчезая в темноте.
Гиральд сотворил святой знак, и Коррин следом за ним. Он почему-то чувствовал себя использованным, и сейчас ему хотелось сделать две вещи – как можно быстрее попрощаться с Пьерригом и снова оказаться в объятиях Ритты. Он был готов на всякие вещи ради дела, но убийство, да еще и такое бессмысленное?!
Уже не впервые Корр пожалел, что рыцарь инквизиции стал их сообщником, но впервые он подумал, что вообще зря решился на эту затею. Он вдруг понял, что и в битве с паладинами кому-то предстоит умереть. Быть может, Двухголовому или ему самому. Вдруг захотелось разом от всего отказаться – но теперь это вряд ли было возможно. Слишком дорогая цена уплачена.