Мертвые незнакомцы

Блэк Итан

– Может быть, он хочет направить тебя по ложному следу.

– Но зачем приходить? Почему не позвонить по телефону, анонимно? Ты знаешь, что означает «анонимно»?

– Когда человек не хочет, чтобы люди знали, кто он. Может быть, он считает, что ты больше поверишь ему, если он поговорит с тобой лично.

– Или, может быть, – предполагает Уильям Воорт, действуя по принципу «все подвергать сомнению», – он любит риск. Это его возбуждает. Может быть, это самоуверенный человек, считающий, что может убедить кого угодно в чем угодно. Может быть, он думает, что умнее меня,

и потому рискнул. Он боится, что если не придет быстро, то мы можем найти доказательства, показывающие, что произошло нечто совсем другое. По-твоему, такое возможно?

Мальчик не соглашается:

– Он не думает, что умнее тебя. Он тебя очень боялся.

– Ага! Значит, возвращаемся к исходному вопросу: что неправильно?

Мальчик серьезно задумывается, стараясь собрать все, что слышал, в разумную конструкцию. Газировка сладкая и вкусная. Он размышляет вслух:

– Если этот человек лжет, то, может быть, это он был с женщиной… или…

– Да?

– Может быть, он видел, что ее ранил кто-то другой, а не чернокожий.

– Тогда зачем же ему лгать, дружок?

У Конрада болит голова. Все так сложно.

– Он выгораживает преступника?

Воорт-отец кивает, но не перестает давить на сына.

– Но если так, зачем рисковать самому? Этот юрист, если лжет, рискует отправиться в тюрьму. Поставь себя на его место. Бог с ним, с убийством, пусть это будет что-то менее важное. Будь ты на его месте, почему ты стал бы кого-то выгораживать?

А вот это уже легкий вопрос – теперь, когда убийство выведено из уравнения, и особенно потому, что Конрад сидите отцом, – ответ кажется очевидным.

– Потому что я люблю этого человека, – отвечает мальчик, и тут его словно ударяет. Он вскакивает, испытывая какую-то уверенность, слияние факта и чувства, трепет предвкушения, какого никогда раньше не ощущал, но каким будет наслаждаться много раз – когда-нибудь, когда поступит в полицию.

– А кого любит этот испуганный юрист? – спрашивает Конрад Воорт отца.

Уильям Воорт потягивается – а это, как знает Конрад, означает, что ему пора возвращаться на допрос. Урок окончен.

– Запомни. Всегда смотри на человека, не только на факты. Когда-нибудь, даже если ты не станешь детективом, если у тебя возникнет ощущение насчет кого-то, доверяй ощущению. Это не означает, что оно правильное. Но отнесись к нему серьезно.

А через некоторое время после того, как девятнадцатилетнего сына того юриста арестовали за убийство, отец приглашает Конрада в пиццерию – маленькая церемония, которая иногда сопровождает мелкие следственные достижения мальчика, его предложения или наблюдения.

– Дружок, всегда уравновешивай факты и ощущения, потому что ощущения – это тоже информация, но обработанная другим способом. Ну что, детектив, еще кусочек пиццы?

И теперь, много лет спустя, Воорт смотрит на звонок, который поднимет по тревоге всех в особняке, где работал Мичум – где предположительно располагалась Мичумова «фирма по подбору высококвалифицированных специалистов». Звучит двухтональный перезвон. Воорт выдал себя. В горле сухо. Он не дождался подкрепления.

Воорт поднимает глаза на камеру над тяжелой дубовой дверью. В двери есть квадратное полупрозрачное окошко из толстого цветного, армированного проволокой стекла; слышится щелчок замка, и за ним возникает тень.

– Я могу вам помочь? – произносит мужчина, который открывает дверь, частично загораживая проход, и Воорт опознает в нем по пиджаку, галстуку и неопределенному, профессионально внимательному взгляду сотрудника службы безопасности.

«Передо мной высокий мужчина, темноволосый, спортивного сложения, одетый достаточно хорошо, чтобы быть сотрудником корпорации, но если бы здесь была корпорация, меня, наверное, остановили бы у стола администратора. Зачем фирме по подбору персонала охранник у двери?»

Воорт показывает значок и объясняет, что участвует в расследовании, которое касается расположенных по соседству фирм. И спрашивает о возможности поговорить с «каким-нибудь местным боссом».

– Какое расследование?

«Служба безопасности обычно побаивается полиции. А этот тип не хочет меня впускать».

– Я бы предпочел поговорить с боссом.

– Подождите здесь, – говорит охранник и закрывает дверь.

Через некоторое время дверь открывается.

– Доктор Шеска велел впустить.

Шеска!

Воорт скрывает всплеск эмоций, вспышку охотничьего азарта. «Нашел!»

Тяжелая дверь захлопывается за ним, отрезая от уличных шумов, а значит, здесь даже окна звуконепроницаемые. В холле за скромным деревянным столом, который, кажется, приткнули там, вспомнив о нем в последний момент, и никак не для того, чтобы принимать посетителей, сидит женщина-администратор, и в ее взгляде больше любопытства, чем радушия. Узкий коридор позади нее, типичный для таких особняков, ведет куда-то в помещения первого этажа, а более широкая, покрытая ковром лестница – наверх.

Стены обшиты панелями из темного дерева. Красно-коричневый ковер толстый, но несколько потертый. Нет кофейного столика с журналами, что было бы типично для приемной. Нет ни пальм в горшках, ни гравюр или картин на стенах. Нет и бесплатного телефона для посетителей. Просто функциональное помещение – буферная зона. Похоже на шлюзовую камеру, отделяющую внешний мир от всего, что находится наверху.

«Мичум действительно работал здесь!»

– Чем вы тут вообще занимаетесь? – спрашивает Воорт охранника, пока тот ведет его вверх по лестнице, и светловолосая голова администратора поворачивается, следя за их продвижением.

– Подбираем высококвалифицированных специалистов для корпораций, – отвечает охранник, но такой тон больше подходит для ритуала каннибалов с Новой Гвинеи, чем для найма новых сотрудников.

Сотовый телефон звонит, но Воорт не реагирует: не хочет отвлекаться, не хочет пропустить ни единой мелочи. Его пронизывает усиливающееся ощущение ясности, какое появляется в моменты высочайшего напряжения.

Все здание явно принадлежит какой-то одной конторе. Все отделано в едином стиле. Звонят телефоны, где-то работает ксерокс, слышны голоса – болтающие, спорящие или тихо разговаривающие.