Мёртвые зоны рая

Васильева Алёна

— Ну, плюс-минус. К горррному массиву, которррый пррроходит по грранице той территорррии. Сверрху как ррраз на всё и посмотрррите.

Так и постановили.

Обсудив с командой ситуацию, решили не лезть на рожон и попробовать сперва втихую выкрасть котят. Если не получится — сделать вид, что пришли поговорить. И только потом с боем и позором удирать во все лопатки.

План казался условно хорошим, но в нем оказалось слишком много белых пятен, поэтому я старался гнать прочь любые мысли. Почти

получалось.

Сегодня над горизонтом показалось солнце, и заснеженный лес был поистине прекрасен. Из-за перепада температур или просто по прихоти художников между стволами висела легкая дымка. Просвечивающие сквозь нее рыжие лучи образовывали объемные узоры, напоминавшие крылья огромных бабочек.

Ледяная неподвижность укрыла все плотным одеялом. Только изредка где-то с веток хлопались рыхлые белые шапки. Воздух стал колючим и сладким, как бывает только утром в легкий мороз, когда нос еще не щиплет, но уже хочется надвинуть шапку на самый лоб.

И тишина.

Величественная, умиротворяющая.

Почти настоящая.

Я вспомнил потоки живительного ветра, врывающегося в по-варварски разбитое окно, и картинка виртуального мира вокруг как-то померкла. Мягкие очертания сугробов стали казаться приторно-конфетными. Синие тени и рыжие блики — «пережаренными», как непрофессионально обработанные фотографии. Люди… вот только люди со всеми своими плюсами и минусами, пожалуй, и заслуживали того, чтобы хоть как-то трепыхаться в этом качественном, но все-таки не идеальном суррогате жизни.

Мы существенно отклонились от изначального маршрута. Всякой враждебной живности тут водилось мало, да и та сторонилась. Наверное, всю ее выели то ли коты, то ли их крылатые оппоненты.

Меж вершин деревьев впереди проглянула скалистая гряда. На первый взгляд она показалась неблизкой, но уже через несколько часов ходу каменные хребты скрыли треть неба, и стало ясно, что наша цель близка.

Впрочем, бросаться на амбразуру сразу, без передышки, нас никто не заставлял. Деревня котов располагалась в удобном укромном месте у небольшого озера. Как раз здесь поросшие деревьями склоны круто уходили вверх, постепенно превращаясь в суровые безлесные вершины.

От темной, явно глубокой воды шел пар. Лед стоял только у самой кромки берега. В воду уходили добротные деревянные мостки. По ним как раз шел человек с полными ведрами.

— Так у вас тут и двуногие игроки есть? — удивился я, вспомнив, как кот плакался, что им не взобраться наверх по скалам.

— А как же. Ведь наша перррвостепенная задача — адаптиррровать особенных людей к остальному миррру, а не создать идеальную стаю, — чуть более резко, чем требовалось, ответил кот.

— Извини, — покаялся я. — Просто сходу разобраться в вашей системе очень непросто. Котята эти, опять

же…

— Я знаю, — тот смягчился. — А котятам с детства объясняют, что со вррременем они могут стать людьми. И даже более того — им стоит стррремиться к этому. Но там сложные психологические выкладки. Давай не будем сейчас в это углубляться.

— Хорошо. Прости еще раз.

Собеседник только кивнул.

Местные поглядывали на нас с интересом, но и только. Никто не подбегал, не пытался заговорить или обнюхать. Все были чинно заняты привычными делами.

Двуногих я насчитал всего семь. Впрочем, часть из них могла оставаться в домах.

Больших одноэтажных строений оказалось три и по форме они чем-то напоминали коровники. Или «котовники»? В общем, почему бы и нет? Зато тепло.

Нас повели к одному из них.

Внутри оказалось на удивление уютно и тепло. Стены большого помещения, куда мы попали, были обиты плотно подогнанными друг к другу полированными досками. В качестве мебели выступали большие прессованные блоки сена. На них в произвольном порядке валялись толстые одеяла и звериные (естественно, не кошачьи) шкуры. Всё чистое и пахнущее только свежестью.

Из «комнаты отдыха» при нашем появлении быстренько ретировались пума с леопардом, откровенно хихикая.

— А почему именно кошки? — поинтересовался Терри, громко чихнув. — У вас же, простите, с социализацией как раз должно быть не ахти. Почему не собаки, не волки? Не сурикаты, в конце концов?

Ургхан совершенно по-человечески расхохотался. Как Игра позволяла звериному речевому аппарату издавать нужные звуки оставалось загадкой. Видимо это была одна из немногочисленных условностей.

— На самом деле, вид животных в данном случае абсолютно не важен. Психология-то у нас всё ррравно человеческая. И гррруппы мы форрмируем, исходя из своих пррредставлений. Прросто все любят котиков, вот и всё.

— Я не люблю, — буркнул инкуб и снова чихнул. На этот раз дважды. — Мне вот красные панды нравятся. И выдры.

— Ничем не могу помочь, — прищурился кот. — Но от себя напомню, что аллеррргические рреакции кодом не прррописаны. Это чистая психосоматика. Отдыхайте! Сейчас рраспорряжусь, чтобы вам пожрррать пррринесли.

— «Отдыхайте» — пропыхтел демон, с сомнением приглядываясь к ближайшему одеялу. — Да тут же всё в шерсти!

— Ты чего так взъелся? — поразился я. — Со вчера просто сам не свой.

— Да просто так, — приятель, кажется, даже смутился. — Не люблю ни детей, ни кошек. Но спасибо, что заметил.

Да уж! Сложно было не заметить. Я только собрался сообщить ему об этом, но тут возмутилась уже Юлька:

— Детей-то ладно! Но как можно не любить котяток? Ты прям… я не знаю даже! Демон какой-то!