Мертвый мир - Живые люди

Гилл Полина

Теперь, где бы я ни был, всегда таскаю с собой вымышленный зонт, чтобы укрыться от этих холодных капель, падающих с небес. Я теперь, по большей части, живу в вымышленном мире: вымышленные люди, вымышленные вещи, вымышленные снегопады, вымышленное всё.

***

– А ты не думал, что так ей только легче, что теперь не нужно страдать. Она навсегда оказалась в тех мечтах, чтобы попасть в которые раньше требовался наркотик. – банка дешевого пива, которое я начал пить всё чаще с того дня, зашипела после небольшой встряски, открываясь.

– Она теперь заперта там одна,- согласно кивая, чувствуя знакомое бессилие и обреченность,

я принял банку пива, долго рассматривая ее, прежде чем сделать глоток. Тэд лишь удивленно смотрел на меня, отпивая пенистую жидкость. Мы встретились случайно, но что-то внутри давно жаждало этой встречи, что-то вопило от давно не посещающего меня чувства радости.

– А ты заперт здесь, -Крайтона бесил такой мой пессимизм. Он не терпел людей жалких, самовлюбленных и поверивших в то, что невозможно увидеть глазами. Тэд ненавидел священников с их слепой верой, младенцев и обиженных на весь мир. Сейчас эта его злость была обращена ко мне.
– Сам создал себе какие-то рамки, преграды, и сидишь в комнате, боясь высунуть носа. Ты стал ничтожным, Ло бы никогда не простила тебя за такое убогое существование.

– Ло теперь нет. – я сам не верил своим словам, потому что именно сейчас за моей спиной, положив длинные пальцы на плечо, громко смеялась она, то ли забавляясь моими страданиями, то ли лицом Тэда, редко бывающего разъяренным.

– Но ты есть, -спокойно отставляя пиво на капот ржавеющей машины без колес в старом закоулке, Тэд чуть сжал жестяную банку, как сжал и зубы от легкого бешенства, вызванного данным разговором.

– Ты не понимаешь, приятель, когда Ло погибла, то я понял, кто в этом виноват. И это был я, я забыл из-за мимолетного желания и влечения, что героин не игрушка, что она давно превышает дозу, каждый раз беря всё больше и больше, тратя деньги, одалживая их.

Крайтон повернул голову в мою сторону, но не дождавшись того же, уставился на каменную стену, увитую зеленым плющом. Погода была такой же холодной, как температура тела, не получающего ласк и заботы.

– Если бы я тогда поступил иначе, пусть начав небольшую ссору, Ло сидела бы сейчас с нами. После этой передозировки я не могу ни спать, ни есть. Я даже посрать нормально не могу, запах ее потной кожи того вечера и перемешанные ароматы духов бьют в нос, стоит мне остаться одному, без людей. Я просто…

– Если бы мы могли менять прошлое, то ты все равно остался бы таким же. Она бы бросила тебя, ты бы горевал, кричал о самоубийстве, как кричат девки с синяками на всем теле и под глазами. Не называй меня своим приятелем, пока не поймешь, что нужно жить дальше, -Тэд выплюнул куда-то в сторону, ополаскивая рот пивом, после закуривая сигарету. – Забудь об этой наркоманке.

Оскорбление Ло повлекло за собой драку. Два взрослых парня катались по земле, отталкивая друг друга в сторону, натягивая одежду, оттягивая кожу. Слышались угрожающие речи, плевки и кряхтение, но гнев пылал в моей голове, как и в голове Тэда, наверное. Мы начистили друг другу морды, я проигрывал, а Тэд сел сверху, что-то крича мне в лицо. Сознание было расплывчатым, не понимало, что происходит из-за бешеной активности, какой не бывало больше года, но определенные слова, самые страшные, засевшие в голове, слышались отчетливо.

– Смерть – это темнота. Прежде чем умереть ты вспомнишь всё свое дерьмо в один момент. Ваш секс, прогулки, слепая влюбленность, а после и смерть Ло пронесутся перед тем, как тело остынет. Даже, уходя

куда бы то ни было, ты снова испытаешь пережитые чувства. Сначала это будет радость, потом счастье, искренность и удовлетворение. А после боль вспыхнет резкой вспышкой, прожигая в сердце дыру. Отчаяние, бессилие, разрушение мозга и сознания, временная гибель разума – всё это последует за умиротворением от воспоминаний. Вот только ты уже ничего не сможешь исправить. Потому что пуля выпущена, шаг с крыши сделан, лезвие разрезало кожу. Даже умирая, ты почувствуешь боль, душевную, после физическую. Смерть – это пустота.

Я лежал на холодном асфальте, где пахло канализацией и собачьим дерьмом, раскинув руки в стороны, а высоко в небе проносились птицы, что-то крича на своем непонятном и чуть глупом языке. Я смотрел на птиц, и каждый раз вспоминал ее. Такую же своенравную, вольную делать всё, что захочет, свободную. Для нее не существовало преград, не было стен и запретов, даже шторм и ураган не могли изменить ее. А я боялся, я был рабом жизни, радом иллюзий, рабом собственного разума. Ее рабом.

После драки с Тэдом, о которой мечтало все тело, я начал бояться смерти. Панически бояться темноты и пустоты гибели, приносящей холод. Крайтон заставил меня испытывать страх одними словами, показывая, что нужно быть намного храбрее, чтобы жить. Умереть может каждый, смириться же со всем дерьмом – единицы.

Тэд заставил меня снова жить. Нет, он не приводил девушек, стараясь найти замену Ло, он просто заставил меня понять простую вещь. Его слова звучали в темноте, как когда-то звучал голос Ло. Крайтон понимал, что она всегда будет оставаться со мной, он не пытался с этим бороться. Он понял, как понял и я.

Но Тэд был тем еще эгоистом. Он дал мне шанс взяться за голову, пойти в университет, что-то вновь начать, устроиться на паршивую работу, заработать первые деньги. Тэд вернул меня к жизни, а после исчез на долгие годы. Шесть гребанных лет я старался сдерживать свое безумие, которое когда-то упрятал в темницу разума Крайтон. Шесть долгих и перемешавшихся лет.

***

В свой двадцать пятый или двадцать шестой, а, может, и в двадцать седьмой день рождения я окончательно убедился в убогости существования. Ни целей, ни желаний, ни стремлений – ничего не было. Я жил прошлым и поганой надеждой. Надежда – самое отвратительное. Даже когда ты разбит, сломлен, уничтожен и растоптан, эта светлая тварь забирается куда-то под кожу, проходя сквозь скелет, и начинает управлять тобой, говоря, что Тэд однажды появиться на горизонте, что его машина приедет по шоссе, ведущему в город. И я верил этой надежде – всё чаще гулял у дорог, ведущих в соседние города и штаты. Я был человеком без настоящего и будущего, но с прошлым и надеждой. Скажите, это ли не убогая жизнь?

Богом я благословлен не был, Бог – лишь сочетание букв алфавита, где только одна гласная, принимающая на себя весь удар. И этой гласной был я, изничтоженный и убитый силой ударения.

Какого же было удивление и отвращение, когда надежда победила всё – Крайтон показался на горизонте. Только не на дороге, где я искал его, а в вонючем баре, где пахло виски, потом и табаком. Я зашел туда напиться, уволившись с работы, решая наконец порвать с единственной подругой по имени надежда. Я уверенно шагал, собираясь спустить все деньги, прощаясь с этим странным явлением – надежда –,а после так и замер, узнавая в одном из брутальных мужчин старого друга.