Мертвый мир - Живые люди

Гилл Полина

Но смерть схитрила в этот раз. Когда-то давно Николас устроил ей целый пир, дважды: сперва Холвудс и его жители, после станция. Смерть была благодарна Николасу, она наградила его титулом жнеца, из-за которого люди дали ему имя дьявола. Но ни ангелов, ни демонов нет среди нас или где-либо еще. Есть вестники смерти или же жизни – последние теперь встречаются все реже. Смерть схитрила, решая помочь своему подданному, ей надоело преследовать нас, дожидаясь момента. У нее было одно правило, одна договоренность с Жизнью: никогда не торопиться. Но в этот раз она нарушила обещание. Владычица темноты и пустоты, где нет ни перерождения, ни чего-то иного, вмешалась в судьбу, делая и ее своим врагом. В этот день

Смерть оказалась изгнанником – сама смерть поддалась Николасу, только сейчас замечая его золотистые цепи, блестящие на солнце. Кровавый король стал всемогущ, и он ликовал, смеясь над глупостью самой владычицы костей и душ. Смерть не сможет вернуть долг ни Жизни, ни Судьбе, потому что стала таким же заложником темноволосого мужчины, рожденного однажды для нового мира.

Выстрелы и крики заполнили все вокруг неожиданно и резко, разрывая страх, сковавший мое тело. В этот момент, кисть, сжимающая челюсть, серые глаза, уничтожающие душу, ликующая мина – все изменилось. Он отвлекся, я же поверила в то, что не этот человек является пределом моих сил и стремлений. Он был знаком со Смертью, я тоже знала Её. Николас заключил владычицу в черной мантии в свои золотистые цепи, я же однажды сломаю их, освобождая вестника апокалипсиса. Таков закон, но я не борец справедливости. Мои помыслы иные - я надеюсь, что Судьба и Жизнь вернут мне долг Смерти.

Темноволосый мужчина, заставляющий все внутри сжаться, чей взгляд перехватывал дыхание, от неожиданности оставил меня в покое, словно забывая о такой мелочи. Однако от громких звуков и опасного свиста пуль он не дернулся, а лениво повернул голову в сторону орущего и вопящего тучного мужчины. Этого было достаточно.

Я подскочила, в мгновения возвышаясь над человеком в костюме и чистой рубашке, чей взгляд был усталым и немного удивленным и даже недоумевающим. Оставалось совсем немного, совсем чуть-чуть, когда я поняла, что забыла одну вещь – позади меня был «великан» с густой бородой, напоминающей растительность на лице Роба. Потные ладони обхватили мои руки быстро и ловко, не давая даже шелохнуться верхней частью туловища – мне показалось, что в этот момент цепи Николаса сомкнулись на запястьях, и я почувствовала их притягивающую вниз тяжесть.

Жалкая попытка вырваться была почти схожа с бездействием. Приложи я чуть больше силы, мои суставы бы просто вывернулись, заставляя орать от боли – не просто так мозг назвал этих животных «великанами». Но стоило черноволосому человеку, заковывавшему всех здесь в свои цепи, недоумевающе посмотреть в мою сторону – он смотрел так, будто мы были старыми друзьями, и такой подставы от меня он не ожидал -, как чувство мести взорвалась фейерверком где-то внутри.

Лица тех, кого я знала. Крики тех, кто был мне дорог и презираем мною же в самом начале. Наивный Кристиан, улучшающий станцию для блага каждого. Полный надежд взгляд Билла, чьи сигареты, кажется, никогда не кончались. Силы, смерти, улыбки, смех и рождественская ёлка. Холвудс и фотоснимки крохотной Ванды, которые передавали найденную девочкой красоту мертвого и гнилого мира. Погибшие Джейн, Крис, Кловер. Лицо Гари и его хриплый голос: «Защити Сэм». И все это разрушивший и уничтоживший Николас, стоящий сейчас в одном шаге, посреди выстрелов и злобных криков.

Все внутри затрепыхалось, а я более не боялась какой-то убогой боли вывихнутых рук. Это называется чувством мести. Подобно всей жизни, проносящейся перед смертью, каждая причина мести проносится перед глазами. Я не чувствовала слез, что катились из глаз, не ощущала металлического привкуса крови, выступившей во рту из-за сжавшихся от злобы челюстей , не слышала ничего, кроме: «Отомсти!»

И когда очередная вспышка, ослепляющая меня, взорвалась внутри испепеляющими чувствами, я дернулась так

резко, как не ожидала. Мое тело перестало что-либо значить для меня в этот момент, значение имели лишь чувства. Грязный след ботинка остался в районе солнечного сплетения на чистом и выглаженном костюме Николаса, а его телесная оболочка отшатнулась назад, чуть сгибаясь. Я была готова отдать жизнь и не жалела только ради этого взгляда серых глаз, которые недавно пугали меня. Это было удивление с толикой страха, в тот момент, как на моем лице было безумное ликование от того, что первый шаг – в буквальном смысле-мести, чей отпечаток остался на дорогой одежде не по сезону, был сделан. Кажется, в какой-то момент я почувствовала, как хрустнули кости, но вместе с этим и надломилось звено цепи, сдерживающей смерть.

Как удручающе и разочаровывающе, что владычица мертвого мира в темной мантии оказалась так слаба. Она подчинилась Николасу полностью, пускай и ненавидела себя за это, - пуля Нейла отрикошетила, попадая после в него же. Удивление, подобное тому, что красовалось на лице кровавого короля, застыло в глазах тучного мужчины. И это тоже стало сигналом. Только сигналом не моим, да и не к наступлению. Сигналом к тому, что стоит сдаться. Одной смерти для нас оказалось достаточно, мы не были готовы потерять семью в этой мести. Правда, нас не спрашивали…

Я помню хруст и боль, удивление и собственное ликование. Прежде чем темнота поглотила мое сознание, я заметила разъяренное лицо и оружие. Забавно, что взгляд мой, фокус которого был расплывчатым, скользнул куда-то на землю. Где лежало бессознательное тело старика Билла. Кажется, я знала, что отправлюсь в тот же мир, где сейчас был он. Наверное, там нескончаемые запасы сигарет, пива и девочки в купальниках. Да, наверное, в таком мире живет Билл, о таком мечтает?

***

Здесь царило молчание, перебиваемое лишь стуком колес и грохотом металлической коробки. Кроме запаха тухлой рыбы, которой в прошлом пропиталось все: пол, стены, винтики и твердые листы, здесь витала скорбь, которая в один момент стала ощутима - скорбь имела в этот раз запах чешуйчатых жителей водоемов и водорослей.

Атмосфера была такой, что не хотелось ни говорить, ни думать – все было понятно без подобных мелочей, каждый имел сейчас один и тот же набор чувств. Кого-то он побуждал к действиям, кого-то к вялости всего организма.

Внутри каждого человека на протяжении жизни расцветал сад, растения которого соответствовали поступкам-если человек делал что-то ужасное, цветы вяли-, в этот день внутри людей в этой коробке завял, засох, рассыпался пылью-прахом целый кусок сада. Сегодня значимая часть их жизни исчезла, оставляя после себя лишь воспоминания.

Бонни продолжала прижимать к себе Тони, не меняя позы с того самого момента, как раздались первые выстрелы. Взгляд ее мельтешил из стороны в сторону несколько минут назад, а после она полностью осознала, что случилось непоправимое, что одного теперь нет с ними. Она вновь ощущала эту пустоту и одновременно переполненность эмоциями от потери члена семьи. Тони плакал, но девушка не знала, из-за чего. Возможно, он тоже ощущал скорбь, давящую на его крохотное тело, возможно, мальчик боялся, что Роб-скала оказался в другом кузове на колесах.

Барри же сжирали его собственные переживание за Лили, смешавшиеся с чувствами, вызванными смертью Нейла. Наверное, никто пока не мог в полной мере осознать произошедшего – потому что случилось это слишком быстро-, но мужчина чувствовал, как собственные желания противоречат друг другу. Он не мог сейчас подорваться с места, стуча по стенам грузовика с кузовом, крича, чтобы его выпустили, потому что кто-то несуществующий объявил «минуту» молчания в память об умершем. Но и просто сидеть, дожидаясь чего-то… Барри боялся будущего.