Мертвый мир - Живые люди
Шрифт:
Вэл знала, что Николас как-то странно влияет на людей вокруг себя, знала, что он меняет их, но не понимала, как именно. Но теперь осознала, что на каждого человека темноволосый дьявол влиял по-разному. Биллу он подарил смерть, Дарлин – раны, Блэр – сумасшествие. Но что же он подарил Джо Миллеру? Все просто, ему Николас даровал иллюзию, способность заблудиться и потерять грань реальности и мечты. А она своим появлением и схожестью с кем-то незнакомым лишь всё усугубила.
Когда фонтан крови поутих, теперь образуя лужу под телом Раймонда, Вэл поняла, что Миллер больше не смотрит на нее с обожанием и нежностью –
– Ты не Ло…
***
– Джин, тебе нельзя быть здесь!
– волнуясь за то, что все стало слишком плохо в один день, даже не пытаясь скрыть красных глаз и кожи вокруг век, взволнованно подскочила Белчер, взглядом ища угрозу. – Уходи! Скорее!
Обычно Алона никогда не позволяла себе подобных эмоций, никому не давала увидеть своих слез, даже перед Николасом оставалась стойкой и серьезной, но теперь… Известие о смерти Билла дошло до нее позже остальных, когда все уже были растоптанными, став свидетелями кровавого представления. Все испытали первичные эмоции раньше пожилого доктора, Белчер же только теперь ощутила первую волну горечи и отчаяния.
Очень долго она боролась с Биллом из-за сигарет, понимая, что тот движется к своей смерти, и женщина уже была готова к тому, что в скором времени будет винить себя в том, что не смогла уговорить старика отказаться от курева, но умер он вовсе не от рака. Он погиб худшей смертью, какую можно было представить. Хотя даже представить ее было невозможно…
– Я просто… как они? – Джин Янг почти заскочил в лазарет пару секунд назад, боясь, что кто-либо заметит его, но теперь убедился самостоятельно, что все становится лишь хуже. Хуже, даже чем все они ожидали и думали.
Совсем недавно Тайлер сказал, что в воздухе пахнет грозой, явно подразумевая нечто большее. Когда Янг спросил его о том, что за гроза, темнокожий лишь угнетенно пробубнил о каких-то переменах и плохом предчувствии. Бывший медбрат выглядел настолько убедительным и серьезным, что Джин почувствовал дрожь по телу, думая о том, что случится в скором времени.
Теперь же, смотря на Раймонда и его состояние, парень понимал, что гроза надвигается все быстрее, заметнее темнея с каждым мгновением. Теперь Джин и сам чувствовал, что что-то случиться, чувствовал, что ему нужен толчок, потому что после смерти Билла и того, что произошло с Купером… они просто не могут сдаться.
Николас сделал все это, чтобы сломать их, чтобы поиздеваться и потешиться, но он не сломал. Он не сломал, вернее, сломал не то, что хотел разрушить – он затронул то, чего нельзя было трогать.
Джин на кого-то надеялся, в кого-то верил, не зная даже, почему.
– Просто уходи отсюда, это может плохо закончиться, я не хочу после латать и тебя, - Белчер теперь выглядывала за дверь лазарета, угадывая момент, когда Джину будет безопаснее всего уйти, хотя и понимала волнение парня. Прикрывая дверь, словно смирившись, Алона совершенно поникла. – Вэл будет в порядке, ей не сильно досталось, но Раймонд… он не выживет. Осталась пара часов, а после придется… сделать то, что мы делаем в таких случаях. – пожилая женщина говорила так, будто была роботом, да и ее внешний
Есть вещи, с которыми не так просто смириться.
– Я скажу остальным, - теперь даже не думая о том, что кто-то может заметить его в коридоре, Джин толкнул дверь, совершенно точно ощущая внутреннюю пустоту. Все летело в пропасть, и с каждым часом все стремительнее. – Позаботься о них.
– Конечно, Раймонд просто затеял драку не с тем человеком. Джо Миллер с молодости разгребал чужие проблемы, поэтому все так получилось. Надеюсь, ты, Джин, не совершишь таких же ошибок.
***
Сегодня я добился свободы, играя роль шута, которая до этого вызывала у меня отвращение, особенно в исполнении Тэда Крайтона. Я сыграл по сценарию и я на свободе, вышел из клетки, которая будто сжималась вокруг нас всех, сдавливая и расплющивая.
Я помню, как когда-то был холоден к тебе, как волновался лишь о мальчишке, пытаясь его защитить. И теперь мне стыдно, я понял, что не замечал важных вещей. И я прошу прощения, потому что ты и он, вы - самые важные для меня люди.
Пойми, ты сделала меня тем, кем я являюсь теперь, пройдя через всё это дерьмо. Не знаю… справился бы я, не имея поддержки, дошел бы так далеко… это действительно трудно. И ты, и он, вы оба научили меня смотреть на вещи под иным углом, замечать то, на что бы раньше я не обратил внимание. И я благодарен.
Даже не знаю, как звучат подобные слова от человека вроде меня, но я просто хочу, чтобы вы оба знали, что я люблю вас. Я горжусь тобой и горжусь Тони, потому что верю, что воспитал вас правильно…для этого мира. Просто, слушай, не стоит грустить по мелочам, вот что я хотел сказать тебе, ладно, Бонни?
– Удачи, Роб, мы будем в порядке, пока ты не вернешься, - улыбаясь, прижимая к себе смуглого мальчишку, исхудавшая девушка уверенно кивнула на слова мужчины-скалы, провожая того взглядом. Роб действительно добился возможности выйти из клетки, подыгрывая Николасу. – Все будет хорошо, с нами и с остальными.
– Я люблю вас обоих, - стоя у выхода из каюты в сопровождение двух громил, таких же, как он сам, Роб лишь кивнул на слова Бонни, странно улыбаясь, а после вышел, оставляя помещение в тишине.
Девушка с белесым волосом, бледной кожей и впалыми глазами лишь до боли сжала тельце мальчишки, прижимаясь к нему, утыкаясь головой в детское плечико. Слезы скатывались по ее щекам, всхлипы разносились по комнате, с легкостью пересекая прутья клетки, но она не могла позволить себе закричать, прося Роба вернуться.
Она плакала, потому что понимала, что это было прощанием.
***
– Если хочешь выжить и сбежать, то должен помочь нам. – совсем недавно, передвигаясь по коридору в полной задумчивости и какой-то странной отстраненности, вовсе несвойственным ему, Джин был готов попрощаться с жизнью, принимая тот факт, что окажется в лазарете или вовсе на том свете. Однако человеком, чьи шаги он принял как угрозу, оказался жалкий Дэйв Одли, превратившийся в тень. В действительности казалось, что того заносчивого парня, следующего правилу «оскорбляй другого, чтобы быть крутым», и вовсе нет, что от него осталась только движимая ветром оболочка. – Мы не собираемся все делать одни.