Мертвый в семье
Шрифт:
Эрик ответил после второго звонка.
– Стая назначила время встречи, - выпалила я.
– Сьюки, - произнес он.
– Ты можешь приехать сюда?
По дороге в Шривпорт я по меньшей мере четырежды задавалась вопросом, правильно ли я поступаю. Но пришла к выводу, что выяснять, права я или нет (направляясь к Эрику по его зову), дохлый номер. Нас связывали узы, узы крови. Эта связь давала нам возможность почувствовать, что происходит с другим в данный момент. Я знала, что он устал и в отчаяньи. Он знал, что я злюсь, мне больно и не по себе. Однако я продолжала размышлять. Если бы я позвонила ему и попросила приехать, он бы бросился
Он сказал, что они все в "Фангтазии". Я была шокирована тем, как мало машин было припарковано у единственного вампирского бара в Шривпорте. "Фангтазия" была объектом, притягивавшим туристов и я ожидала, что там будет полно народу. На парковке для сотрудников позади бара было почти столько же машин, как у главного входа. Такого раньше не случалось. Максвелл Ли, бизнесмен-афроамериканец, которому при этом довелось быть еще и вампиром, дежурил у служебного входа, и такое тоже было впервые. Служебный вход никогда не охраняли, поскольку вампиры не сомневались, что сами сумеют за себя постоять. Но Максвелл был здесь, как всегда одетый в костюм-тройку, но при этом выполняющий задачу, которую он раньше бы посчитал недостойной. Он был не возмущен, а озабочен.
– Где они?
– спросила я. Он кивнул головой в сторону главного зала бара.
– Я рад, что ты здесь, - сказал он, и я поняла, что визит создателя Эрика проходил не слишком гладко. Визиты провинциалов в город так часто доставляют нам неудобства. Вы показываете им местные достопримечательности, пытаетесь накормить их и сделать так, чтобы они не скучали, а потом очень хотите, чтобы они уехали. Нетрудно было увидеть, что Эрик едва сдерживался. Он сидел в кабинке с Аппиусом Ливиусом Оцеллой и Алексеем. Конечно, Алексей был ещё мал, чтобы ходить по барам, и это делало ситуацию еще нелепее.
– Добрый вечер, - сказала я сухо.
– Эрик, ты хотел меня видеть?
Эрик подался ближе к стене, освобождая мне побольше места, и я уселась рядом с ним. Апиус Ливиус и Алексей оба поприветствовали меня: Аппиус - напряженно улыбаясь, Алексей - более непринужденно. Когда мы собрались все вместе, я обнаружила, что их присутствие ослабляет нить, натянутую во мне, нить, связывающую нас вместе.
– Я скучал по тебе, - сказал Эрик настолько тихо, что сперва я подумала, что мне показалось. Мне бы не хотелось упоминать тот факт, что с ним не было абсолютно никакой связи в течение многих дней. Он знал это. Потребовалась вся моя выдержка, чтобы удержаться от пары грубостей, вертевшихся на языке.
– Как я и говорила по телефону, совет стаи по поводу Басима назначен на ночь понедельника.
– Когда и где?
– спросил он, и тон, которым это было сказано, явно говорил, что радости это ему не доставило. Ну что ж, в этом отношении мы были по одну сторону баррикады.
– В доме Элсида. В том, что раньше принадлежал его отцу. В восемь вечера.
– Джейсон точно пойдет с тобой?
– Я не говорила с ним еще, но оставила сообщение.
– Ты сердишься на меня?
– Я беспокоилась. Я не могла рассказать ему о своих чувствах ничего, чего бы он не знал.
– Да, сказал Эрик. Голос у него был пустой.
– Эрик - превосходный хозяин, - сказал царевич, как-будто я ждала доклада. Я с трудом выдавила улыбку, адресовав ее мальчику:
– Рада слышать это, Алексей. Что вы оба собираетесь делать? Я не думаю, что вы были в Шривпорте ранее.
– Нет, - сказал Аппиус Ливиус со своим
– Мы не были здесь. Это милый маленький городок. Мой старший сын прилагает все усилия, чтобы не дать нам сидеть без дела и оградить от неприятностей. Это было сказано немного язвительно. Судя по напряжению Эрика, он не слишком преуспел в том, чтобы "оградить их от неприятностей".
– В "World Market" очень весело. Там можно найти кучу вещей со всего мира. А Шривпорт некоторое время был столицей Конфедерации.
Господи Боже, надо бы мне придумать что-нибудь получше.
– Если вы отправитесь в Муниципальный Лекторий, сможете посмотреть гардеробную Элвиса, - радостно объявила я. Любопытно, заходил ли туда Бубба навестить свои родные пенаты.
– А у меня вчера был замечательный подросток, - сказал Алексей в точно таком же веселом тоне. Как если бы он признался в том, что проехал на красный свет светофора. Я лишь молча открыла рот. Стоит сказать что-нибудь неправильное, и я буду убита прямо на месте.
– Алексей, - произнесла я тоном, который был на порядок спокойнее моих истинных чувств, - тебе нужно следить за этим. Такие вещи здесь являются незаконными. От этого могут пострадать и твой создатель, и Эрик.
– Когда я был с моей человеческой семьей, я мог делать все, что хотел, - сказал Алексей. Его голос ничего не выражал.
– Я был так болен, что мне все прощалось.
Эрика передернуло.
– Это можно понять, - согласилась я.
– Любая семья будет баловать больного ребенка. Но поскольку сейчас ты в порядке и у тебя было достаточно времени, чтобы повзрослеть, я полагаю, ты понимаешь, что делать только то, что тебе хочется, не самый лучший жизненный план. В моей голове пронеслось по меньшей мере двадцать мыслей, которые я могла бы озвучить, но я остановилась именно на этой. И это было правильно. Аппиус Ливиус посмотрел мне прямо в глаза и почти незаметно кивнул.
– Я не выгляжу повзрослевшим, - заметил Алексей. И снова в моей голове было множество вариантов ответа. Мальчик, старый-престарый мальчик, безусловно ожидал моего ответа.
– Не выглядишь, и ужасно жаль, что такое случилось с тобой и твоей семьей. Но -
И тут Алексей прикоснулся к моей руке и показал, что именно случилось с ним и его семьей. Я увидела подвал, царскую семью, доктора, горничную, стоящих перед людьми, пришедшими их убить, я слышала залп и пули настигли цель; или не настигли, так как женщины зашили в одежду драгоценности на случай побега, которому так и не довелось осуществиться. Но драгоценности продлили им жизнь всего на несколько секунд, пока солдаты не добили каждого, кто стонал, кричал или истекал кровью, по отдельности. Его отца, его мать, его сестер, горничную матери, камердинера отца...
И его собаку. А после залпа солдаты ходили вокруг со штыками. Я думала, меня сейчас вырвет. Меня зашатало на стуле и холодная рука Эрика обвилась вокруг меня. Алексей убрал свою руку, и ничто за всю мою жизнь настолько меня не радовало. Ни за что больше не прикоснусь к этому ребенку.
– Видишь, - торжествующе сказал Алексей. Видишь, я волен поступать так, как мне вздумается.
– Нет, - возразила я. И я гордилась тем, что мой голос звучал твердо.
– Не важно, сколько страданий нам причинили, у нас есть обязательства перед другими. Мы не должны быть эгоистами, нужно попытаться жить правильно, чтобы не омрачить жизнь других людей грязью и предательством. Алексей выглядел несогласным.