Метро 2033: Гонка по кругу
Шрифт:
– Зачем вы мне все это говорите? – Кухулин равнодушно пожал плечами.
– Затем, чтобы вы поняли, за кем в метро будущее.
– Знаете, господин… ганзеец, – сказал суператор, – ни у кого из вас нет будущего. Не обольщайтесь. Все ваши подземные фракции цепляются за умершие идеи, не соответствующие историческим реалиям. И, раз уж вы подняли тему формы и содержания, скорее, наоборот, те, кто оказался в тупике, начинают отчаянно искать выход. Может, у них что-то и получится. А вот те, кто до самого смертного конца думают, что у них все в порядке, обречены
К незнакомцу в плаще бесшумно подошел один из охранников в английском костюме и респираторе и что-то шепнул на ухо. Тот, хмыкнув, кивнул и обратился к суператору:
– Мне пора, господин Кухулин. Я вижу, наш разговор неконструктивен. Только запомните: ваш радикализм неприемлем. С такими взглядами вы быстро превратитесь в персону нон грата не только в Ганзе, но и на Красной Линии, и в Полисе, и в Рейхе, и в любом другом крупном объединении метрополитена. Вам не выжить в подземном мире, каким бы суперменом вы ни были. Если вы вступаете в игру, то должны соблюдать правила.
– В любом случае это будет мой свободный выбор.
– Пусть так, – согласился незнакомец. – Я вас предупредил, господин Кухулин. Отказ от сотрудничества – ваш окончательный ответ?
– Окончательный.
– Тогда прощайте, – разочарованно произнес таинственный собеседник и спешно скрылся в темноте, а следом за ним исчезли и охранники.
Суператор остался наедине с собой. Какое-то время он думал о странном ганзейце, так не похожем на большинство обитателей подземки. А потом грянул выстрел, и пуля, отрикошетившая от рельса возле самой ступни Кухулина, заставила его выйти из забытья и рвануться в сторону станции. В мгновение ока он запрыгнул на платформу и скрылся за пилоном.
Глава 2
Ниже ада
Брут откровенно измотал своих бойцов. Штефан и Ганс Брехер, звавшийся когда-то Ваней Колосковым, за последние несколько часов исходили столько же километров, сколько, пожалуй, одолели за весь прошедший год. Покинув перегон между Проспектом Мира и Новослободской, где они уничтожили команду Конфедерации 1905 года, нацисты вернулись тем же путем, которым попали на Кольцевую. На этот раз на поверхности все прошло без происшествий: ни крысанов, ни гигантского змея, ни прочих мутантов они не встретили.
Спустившись обратно в метро и благополучно миновав заброшенную станцию Цветной Бульвар, команда Брута вновь оказалась в Рейхе, в котором они надолго не задержались. Перегон между Чеховской и Боровицкой считался опасным. Здесь не было мутантов или ментальных аномалий, – просто туннель этот находился в столь плачевном состоянии, что мог в любой момент обрушиться. Однако бдительные фаши и тут держали блокпост. Ведь Боровицкая принадлежала Полису, который в Рейхе не любили так же, как Ганзу и Красную Линию. Кругом враги, и нужно быть начеку.
Небрежно ткнув в посиневшую от холода морду начальника караула ксиву, Брут со своими подчиненными углубился в перегон.
– Не расслабляться! – периодически покрикивал штурмбаннфюрер, подгоняя уставших бойцов. –
Преодолев большую часть туннеля, уже возле самой заставы наци неожиданно свернули в ответвление, узкий малозаметный лаз. Бруту не нужны были лишние вопросы со стороны пограничников Полиса. Формально его должны были пропустить, но тот факт, что представители Четвертого Рейха куда-то настолько спешат, что готовы, рискуя жизнями, мчаться во всю прыть по дышащему на ладан перегону, наверняка привлек бы внимание соответствующих органов. А этого штурмбаннфюреру хотелось меньше всего.
Пообтиравшись о стены тесных коридорчиков, спустя минут сорок Брут с подопечными выбрался на Арбатско-Покровскую линию, в туннель между станцией Площадь Революции, принадлежащей краснолинейцам, и Арбатской, находящейся во владениях все того же Полиса.
– Мы – граждане Бауманского альянса, идем транзитом в Ганзу, на Добрынинскую, – объявил штурмбаннфюрер своим подчиненным, раздавая фальшивые паспорта.
– А если нас спросят, почему мы не поехали на Добрынинскую по Кольцевой? – спросил Штефан. – Так ведь быстрей было бы…
– Поппель, ты идиот! – рявкнул Брут. – Идут Игры, движение по Кольцевой перекрыто.
Пограничный пост они прошли на удивление быстро и без проблем. Ганс никогда раньше не бывал в Полисе, и убранство необычайно длинного зала станции Арбатская поразило его до глубины души. Уходящий вдаль строй бело-золотых арок, залитых ослепительно ярким светом, привел парня в трепет. Он так и застыл с открытым ртом, и неизвестно, сколько бы простоял в оцепенении, если бы не грубо ткнувший его в бок локтем штурмбаннфюрер.
– Что уставился, Брехер? Решил, что увидел Вальхаллу? Это лишь показуха книжных червей и штабных крыс. Только такие дураки, как ты, ловятся на яркий свет. Или ты насекомое?
Штефан хихикнул и спросил:
– Герр Брут, а что такое Вальхалла?
– Заткнись, Поппель! Ты туда все равно никогда не попадешь! Дебилам туда вход воспрещен. Не расслабляться, вперед!
Штефан и Ганс, пробиваясь сквозь толпу, последовали за своим шефом. Покинув Арбатскую, через переход они попали на Боровицкую. Эта станция поразила Ганса меньше, чем предыдущая. Возможно, она была не так сильно освещена, да и колонны не являли собой нечто массивно-монументальное и незыблемое со времен зарождения мира. А может быть, нагоняй штурмбаннфюрера отрезвляюще подействовал на парня.
На Боровицкой наци не задержались и, спешно миновав блокпост пограничников Полиса, направились по туннелю в сторону Полянки. Еще когда Ганс Брехер был Ваней Колосковым и жил на Баррикадной, он много слышал об этой странной станции. Здесь часто происходили непонятные вещи: путники погружались в галлюциногенный бред, оказывались в других местах или иных временах, встречались с умершими близкими, видели то, что другим видеть было не дано.
– Если где и можно узреть Вальхаллу, то здесь, – сказал штурмбаннфюрер, когда наци проходили мимо Полянки, – а Полис – это лишь имитация.