Между честью и истиной
Шрифт:
Димитри оперся локтями на стол и соединил пальцы.
– Да, согласен, по сравнению с порталом, это, наверное, немного, но я уже заказал экспертизу апрельских фото из блога Марины, попробую все-таки оценить твой погибший сад. Насчет экспертизы твоего обиходного имущества - я надеялся поручить это кому-то из отряда Хайшен.
– Как хочешь, - кивнула она.
– Слагаемое четвертое. Финансовые нежданчики, возникшие из-за коллизии. Ну, тут все просто: это в основном накопившиеся косяки в бухгалтерии портала, и я тебе еще должна пеню в бюджет на неуплаченные вовремя налоги до июня. И еще мои долги по квартплате. На фоне уже названного - это даже не семечки,
"Как хочешь"... одна только ее коллекция цветущих плющей стоила месячного жалования сотрудника его пресс-службы, а эти плющи были не самой большой экзотикой на ее окнах. Он коротко наклонил голову.
– Наверное, так. Но это все равно надо поставить в счет. Еще что-то есть?
– Да, пятое и последнее, - она смотрела на его руки, не в лицо.
– Предположительные нежелательные траты, с шансами предстоящие по итогам коллизии.
– В твоем случае, насколько я понимаю, это медицина?
– уточнил князь.
– Да, - ее внимание привлек угол дубовой столешницы.
– Этот заход ты мне оплатил, но он не будет единственным. Ревмокардит возвращается всегда.
Это было гораздо неприятнее цифр, на которые он смотрел, даже учитывая то, что половина из них была пока заменена знаками вопроса.
– Посчитали?
– сказала его подруга и оппонент.
– Сумму видишь?
– Полина...
– вздохнул Димитри, отодвигая лист.
– Ты понимаешь, что я готов не только всю эту сумму выдать тебе одним куском хоть сию минуту, но и сегодня же покрыть ущерб твоей деловой репутации, хоть он и в разы больше того, что здесь нарисовано? Ради того, чтобы больше никогда не видеть того кошмара, что я наблюдал в октябре, я это сделаю, не задумываясь. Меня останавливает только одно.
Она перешагнула через его реплику точно так же, как в мае перешагивала через книги и мусор в своем городском кабинете. Не глядя и с ровным лицом.
– А теперь я хочу спросить тебя: даже если ты мне выдашь эквивалент в деньгах одним куском, куда я его дену и как применю, пока я под надзором? Он у меня пожизненный, помнишь? Все, что ты мог, ты уже предложил - свое хорошее отношение. И еще портал обещал забрать, спасибо тебе большое. Больше я ничего не могу принять, мне нечем и некуда. А что до моей деловой репутации, пресветлый князь, ее или не будет вообще, или она уцелеет все равно. И в деньгах это тоже оценивать как-то странно. Если ее не будет, деньги мне не помогут, а если уцелеет, то и говорить не о чем.
Димитри не первый раз сталкивался с необратимыми исходами дурных обстоятельств. И все предыдущие разы люди, которые были ему дороги, хотя бы пытались его упрекнуть. Кроме одной. Но та по крайней мере не сидела перед ним, спокойно и взвешенно обсуждая случившееся и то, чему еще только предстоит случиться. Он вспомнил космический корабль, пролетевший сквозь солнце и принесший людям известия о времени их смерти, женщину в белом платье, опустившую руки при встрече с этим известием, и черноволосую девочку, бегущую в свой последний рабочий вылет, навстречу гибели, так же легко и быстро, как во все предыдущие дни, ночной полет над горами и черный силуэт леопарда на вершине горы. Вдохнув, князь улыбнулся почти натурально и сказал:
– В общих чертах понятно. Методика подсчета ценна сама по себе, она мне еще пригодится, благодарю. Продолжим позже, когда у меня будут на руках недостающие цифры, хорошо?
Полина улыбнулась тоже. Вероятно, с не меньшим усилием, чем он сам.
– Да, конечно, как скажешь. Я тогда пойду к детям, у них были на меня планы.
– Спасибо, князь. Давай о другом. Кстати, раз уж ты тут - я все еще не понимаю, почему ты меня не повесил восемь лет назад. Не объяснишь?
Димитри тяжело вздохнул. Он понимал, что "малыш Унрио" ждет от князя Островов сразу того, что про семью да Гридах ему рассказывали мать и дед, и того, чем всегда был славен в Исанисе архипелаг Кэл-Алар. Конечно, при этом он не был посвящен ни в то, что его дед вошел в число тех причин, по которым Хайшен устроила скандал на весь Исанис с обетами Академии до экзамена, ни в то, какова собственно была роль старого маркиза в жизни Димитри до дня, когда он обосновался на Островах. Сам князь ждал от Вейена да Шайни очередной гадости. Очень большой гадости. Такого размера, что в портал, ведущий в Новый мир, ее точно нельзя пропихнуть.
– Ну, например, потому, что мне было интересно, чем тебя отравили и вернется ли к тебе Дар. Ты же не один такой.
– Есть еще пострадавшие от этой отравы?
– взгляд Унриаля стал острым и внимательным.
– Не совсем так, Унрио. У меня есть человек, которого лишили Дара намеренно. Какой-то другой гадостью.
– И такое возможно?
– маркиз повернул голову вбок, чтобы смотреть в лицо собеседнику. Димитри вздохнул еще раз и принялся рассказывать.
В то же самое время Полина беседовала с Айдишем и Хайшен на неловкую тему детской смертности. Об этом разговоре она попросила сама и предварила первые вопросы необычно большим числом извинений. Очень аккуратно выбирая слова и следя за тем, чтобы нечаянно не обидеть собеседников, она задавала вопросы, элементарные для любого жителя Земли. О детстве и материнстве, об обучении и воспитании, о правах и обязанностях, об отношениях детей и взрослых, о людях и сайни саалан. Эти вопросы печалили Айдиша и шокировали Хайшен. Ответы на них у обоих сааланцев получались в основном отрицательные. Потом Полина уточнила некоторые детали ответов, и картинка стала еще грустнее. Наконец, поблагодарив обоих собеседников, она ушла к детям, делать игровой вечер.
Хайшен озадаченно покосилась на закрывшуюся дверь:
– Они тут что, с рождения видят в ребенке личность?
– Да если бы с рождения, - мрачно ответил Айдиш.
– С зачатия, досточтимая сестра, в ущерб личности матери.
– Последнее, конечно, очень прискорбно, - задумчиво произнесла Хайшен, - но не с этим ли связано то, что по меньшей мере одна магесса, рожденная здесь, выжила при инициации во взрослом возрасте? Давай спросим князя, свободен ли он, и обсудим это все с ним.
Димитри освободился за какие-то полчаса и пришел на консилиум. Они обсудили историю Алисы снова, решили, что ничего не ясно и надо пробовать. Димитри сказал:
– Будь я сайхом, я предложил бы инициацию желающим воспитанникам Айдиша. Хотя бы тому, который с начала осени терроризирует Дейвина просьбами об этом.
– Детей я на смерть не отдам, - побледнев, резко сказал Айдиш.
– Успокойся, - отмахнулся Димитри, - у нас целых два взрослых, которым нечего терять, они будут первыми.