Между честью и истиной
Шрифт:
Димитри пожал плечами:
– У вас и выживают все дети, не то что у нас. Поэтому если старший не захочет продолжать род, то у вас это может быть концом для семьи, а у нас в том нет беды.
– Сколько твоих сестер и братьев умерли у тебя на руках?
– сразу же спросила Полина.
– Трое, считая двух кузенов-близняшек, - вздохнул он.
– Потом я ушел в храм к досточтимому просить помощи, опасаясь не пережить еще одной смерти, а прямо оттуда попал в интернат.
– Кроме кузенов-близняшек, кого ты потерял?
– спросила она прямо.
И обещанное ею "плохо" произошло.
– Сестру. Она уже говорила
– Димитри говорил совершенно спокойно, хотя голос его был грустным и тихим. Не взглянув на него, нельзя было догадаться, что он плачет, но по его лицу струились четыре ручья. Полина молча смотрела ему в глаза и слушала.
– Она звала меня по имени, получалось Ди, и смеялась, когда я к ней поворачивался. Смеялась, когда я брал ее на руки. Когда менял ей одежду. А однажды зимой ветер открыл дверь в дом ночью, и мы все простыли. Когда я заметил, что не справляюсь, я пошел к матери просить позвать целителя, но они слишком долго собирались, а я сам не мог ей помочь. Она была у меня на руках еще весь день и всю ночь. А утром задохнулась. У меня не хватило сил, я был еще очень мал и неопытен...
– он замолчал.
– Ты не хочешь воды?
– тихо спросила Полина.
– Нет, - поморщился Димитри, - она холодная.
– Можно согреть.
– Дай мне лучше плащ.
– Да, конечно. Вот, возьми. Естественно, ты не мог ей помочь, ты и так держал ее на руках, что еще ты мог для нее сделать?
– Если бы я дотянулся до Источника дома, я бы справился...
– слезы, стекая с его подбородка, капали на сукно плаща.
– Это я виноват. Кроме меня и Майяй было некому о ней позаботиться, а я не сумел. Мама пообещала мне другую сестричку, а родила брата. Я так и не смог его принять и не сумел полюбить до конца. Вышло скверно, Хайшен знает, как именно.
– Князь утер лицо ладонями, посмотрел на руки, пожал плечами и испарил влагу взглядом.
– Ты не можешь простить себя до сих пор за это, да?
– тихо спросила Полина.
– Да, - кивнул он.
– Я мужчина, и я был старше. Женщины имеют право ждать от меня защиты и помощи, и я не могу их разочаровать.
– Если не видеть говорящего, можно решить, что это речи моего соотечественника, - качнула она головой.
– Но в вашем мире эта позиция не слишком распространена, верно?
– Да, но наш мир не менее жесток к женщинам, чем ваш, - возразил он, сбрасывая плащ на соседнее кресло.
– Мы, в отличие от вас, не заставляем наших женщин рисковать жизнью, рожая больше, чем можно вырастить, но все остальное остается. И женщина всегда нуждается в защите мужчины.
– Ты рос в семье, где в гнезде сайни было двадцать детей, - сказала Полина.
– Ты был старшим. Разве твоя мать не родила больше, чем можно вырастить?
– Все мои сестры и братья живы, кроме кузенов и сестры, - не согласился он.
– За нее я виню себя до сих пор. Я не догадался, как взять из Источника, а моих собственных сил не хватило.
Хайшен резко повернула голову к Димитри. Он не видел этого, но Полина ощутила ее холодный внимательный взгляд всей щекой и виском. Айдиш смотрел на князя так, как будто тот у него на глазах вывернул на себя полный чайник кипятка и не может даже заплакать от боли.
– Ты, тогда еще маленький мальчик, отдавал ей свои силы?
– ровно и чуть
– Я пытался спасти ее жизнь, потому что имел возможность и, значит, был обязан.
– Ты сказал как маг. Ты уже был магом тогда?
– Да, уже две больших луны как был.
– Как это у вас происходит?
– спросила Полина.
– Довольно обыденно, - Димитри пожал плечами.
– Я бегал по дому, мы играли в пятнашки с детьми Майяй, и я забежал в лабораторию, оступился и свалился с библиотечной галереи прямо в Источник.
Хайшен судорожно вдохнула. Айдиш отнял руки от подбородка и вцепился в подлокотник кресла. Димитри заметил их реакцию, обвел взглядом всех присутствующих и усмехнулся:
– Ну скажите еще, что вас инициировали иначе. Граф да Айгит, конечно, у нас чудо-ребенок и гордость империи, но вы-то...
Полина слегка наклонила голову к плечу:
– Сейчас тоже так инициируют?
– Нет, конечно, - ответил Димитри.
– Но тогда времена были проще и грубее.
– Ты забыл, князь, - негромко сказала Хайшен.
– Меня тоже растили люди, как и графа да Айгита. И в интернате от соучеников мне доставалось даже больше, чем ему, я ведь поздно приехала учиться. Меня инициировали дома, но не как тебя, а как Дейвина, при родных ввели в Источник за руку. Как делают теперь со всеми.
– Ну да, я и забыл, прости, - рассеянно кивнул Димитри.
– Вам обоим это дорого стоило, и тебе и Дейвину. В интернате вы оба не были счастливы, я знаю.
– Я проболел первые три года учебы, провалялся в гнезде, - Айдиш развел руками, наконец отцепив их от подлокотников кресла.
– Как раз после инициации. Меня тоже ввели в Источник за руку, как и их обоих, но выяснилось, что поторопились. Мне эта поспешность стоила трех лет постоянных простуд и болей в животе.
– Инициация - это вообще тяжело, - улыбнулся Димитри.
– Так что мой случай, похоже, тут самый счастливый.
– Да, - задумчиво сказала Полина.
– Свалиться на пол с высоты второго этажа, не расшибиться, потому что попал в Источник, и не травмироваться при встрече с Потоком... это, знаешь, нерядовое везение. Ты очень удачлив с рождения, похоже.
– Поэтому я и здесь, - кивнул князь.
Полина раскрыла ладони над столом:
– Ну что, начинаем собирать картинку? Или знаешь что... Давай-ка передохни. И, наверное, поешь. И остальным не помешает.
Дейвин поднялся, неслышно вышел в приемную, попросил Иджена распорядиться с обедом и привезти в лабораторию что-то легкое, но из горячего. Через десять минут он снова открыл дверь и впустил стюарда с тележкой. На тележке была супница с бульоном, пирожки и глегг. Это было очень кстати еще и потому, что не занимало много времени. Закончив с бульоном и оставив себе термос с глеггом, участники эксперимента отправили тележку обратно и сосредоточились на процессе снова.
– Вот, - сказала Полина, - давайте теперь разбираться с тем, что мы видели. Димитри, ты как? Сможешь участвовать?
Князь, некоторое время подумав, ответил утвердительно. Остальные собрались и приготовились слушать.
– Ты рассказал о двух своих убеждениях, к которым пришел в первые годы жизни и которые до сих пор с тобой. Давай посмотрим, как эти убеждения проявлялись, ну например, когда ты учился.
– Какие убеждения?
– не понял Димитри.
Полина улыбнулась: