Между нами ничего не было
Шрифт:
«Я прочитал на сайте! И там сказано, что усталость — это нормально. Твой организм сейчас в небольшом стрессе, он перестраивается и…»
И бла-бла-бла. Куча терминов, названий гормонов и всякая подобная муть. Если честно, то в тот момент меня затошнило только сильнее. Аж голова запульсировала. Хотя стоит признать, что когда мужик тебе лекцию читает о беременности — это вполне забавно.
Да, стоит признать…
Вздыхаю и тихо выскальзываю из комнаты, чтобы попить воды. Сейчас глубокая ночь. Все-таки перелет
Наверно, мне стоило бы пройти мимо, только…я почему-то не могу. Ужин прошел действительно замечательно, но я видела в его глазах отпечаток легкого беспокойства и грусти, и теперь меня это волнует.
Аккуратно берусь за ручку на двери. Хотя бы ради того, что нужно извиниться из-за моего неуместного вопроса, но если честно, то мне просто…надо туда. К нему. И точка. Нажимаю ее и заглядываю внутрь. Он стоит у окна, смотрит вдаль и курит, но как только слышит, что дверь открылась, резко поворачивается.
– Кира? Что-то случилось?
Сигарета сразу летит в окно, он пару раз взмахивает руками, чтобы рассеять дым, и быстро закрывает окно. На улице снегопад и минус, а я в тапочках и халате.
Глупость, но приятно. Волнуется…
– Я…нет, не случилось. Можно?
Он неуверенно смотрит на меня пару мгновений, но все-таки кивает. Я захожу внутрь.
До конца не понимаю, чего вообще от него хочу. Чего я хочу?! Дурость какая-то…
Молчим. Эмиль смотрит на меня, а я вокруг. Разглядываю его кабинет, как дура.
За дверью слышится тихий скулеж. Он улыбается.
– Да пусти ты ее…
– Ты же просил никаких собак в твоем кабинете?
Щелкает языком. Я усмехаюсь и открываю дверь. На пороге стоит Изюминка. Сонная, но ощущающая резкую необходимость быть здесь и сейчас с нами. А то вдруг, не знаю? Мы тут что-то вкусное едим…
Дверь снова закрывается.
Эмиль вздыхает и садится за свой стол, а потом откидывается на спинку и смотрит мне в глаза. Устало…
– Ты чего-то хотела?
– Почему ты не спишь?
– увиливаю, делаю небольшой шаг в его сторону.
Он вздыхает еще раз.
– Нужно кое-что закончить по работе.
– Ясно.
Опять повисает пауза. Я не знаю, куда деть себя и свои руки, поэтому их сжимаю, а еще упрямо не хочу смотреть ему в глаза. Эмиль не давит. Молчит. Ждет.
Ладно, это уже маразм какой-то. Успокойся…
Набираю в грудь побольше воздуха и наконец-то перевожу на него взгляд.
– Я хотела…извиниться.
Его брови тут же вскакивают наверх.
– За что это?
Делаю еще один аккуратный, маленький шаг вперед.
– За ужином…кажется,
С одной стороны, говорить эти слова сложно. Обида, тра-та-та. Но с другой, мне хочется это произнести вслух. Сделать шаг навстречу. Он же сделал. Все-таки если мы хотим попробовать по-настоящему, то и я должна прилагать усилия.
Эмиль переваривает услышанное, но недолго. Через несколько секунд тихо усмехается и мотает головой.
– Ты не лезла никуда, не переживай. Это же было не специально.
– Конечно, - с решительностью подтверждаю, хотя до сих пор понятия не имею, о чем речь вообще.
Это просто чувствуется. Там кроется серьезная проблема, связанная с дочерью Марисы и Рамзана. Кем надо быть, чтобы лезть нарочно в такое? Да последней мразью.
– Но все равно…прости. Я бы не подняла эту тему, если бы знала, что там…
Осекаюсь.
Меня внезапно озаряет, что так сильно зацепило изнутри. Конечно! Опять Кристина…
На подсознании я боялась, что он мог подумать, будто бы я все знала. Она мне рассказала! И с мерзости собственного характера, к которой прибавилась токсичная обида, я взяла и ляпнула, чтобы уколоть.
Господи, надеюсь, что его родители так не подумали? Мариса так не подумала? Боже...
Краснею и шепчу.
– Она мне ничего не рассказывала об этом, клянусь.
Эмиль хмурится, будто бы не сразу понимает, о чем речь вообще, а вот когда до него доходит, с губ срывается смешок.
– Твою мать, Кира. Иногда ты как что выдашь…
– Эй, в смысле?!
– Я и не думал, что ты сделала это специально. Клянусь, даже мысли такой не было. Ни на секунду.
– Правда?
– переспрашиваю тихо, он кивает и так же тихо отвечает.
– Ты на это неспособна просто.
Вот тут с моих губ срывается смешок, и я выгибаю брови.
– М, да неужели? Забыл, какой токсичной сукой я могу быть?
– Пф, токсичной сукой? Я тебя умоляю.
Делаю еще один шаг навстречу, но больше неосознанный. Как на игре пру…
– Как же все то, что происходило у меня дома? Ты-то себя так не вел. Вон как все организовал. Не подкопаешься.
На его губах появляется усмешка.
– А ты бы хотела подкопаться?
– Не знаю. Может быть.
– Ну, прости. Хотя...можешь придумать что-нибудь, я не буду против. Если убрать из уравнения все то дикое напряжение и потерянность, мне даже понравилось.
– Что именно?
– Как ты психуешь. Забавно.
Облизываю губы и щелкаю языком, глядя на ровный ряд книг на его полке. Вы посмотрите. Забавно ему. Ха! Умереть можно.
Резко возвращаюсь обратно. Прищуриваюсь.
– Раз тебе забавно, у меня есть вопрос.
Эмиль медленно поглаживает подлокотники своего кресла и кивает.