Между нами. На преодоление
Шрифт:
Стягиваю футболку и откидываю на компактную барную стойку, заменяющую обеденный стол в маленькой квартире. Выуживаю из рядом стоящей коробки первый попавшийся чистый топ и облачаюсь в него. С неким сожалением вкручиваю корковую пробку обратно, отправляя игристое в холодильник. Не хочу я за один присест приканчивать двадцать тысяч рублей.
На меня накатывает опустошающая усталость. Падаю на кровать звездочкой и блаженно вздыхаю. Мне нравится создаваемый полумрак. И покой. Вот оно, то счастье, о котором я так давно мечтала… А вскипающие под веками горячие слезы… это так… тоже от счастья. Наверное. Пожалуй, хватит на сегодня впечатлений. В них слишком много несочетаемых сочетаний…
2.
С параноидальными замашками и бедовыми навыками несостоявшейся черепашки-ниндзя.
Оставляя наследие своим потомкам, я воззвала бы к женской половине с двумя заповедями — не экономьте на косметике и не жалейте денег на дорогую обувь. Особенно в тех случаях, когда и то, и другое носите весь день. Как я. Качественные туфли — это мантра. Мне приходится всю рабочую смену ходить в изысканных лодочках на умопомрачительных шпильках по нескольким причинам. Во-первых, менеджеру элитного ресторана нужно держать планку и соответствующий дресс-код. Во-вторых, с моими сто шестьдесят четыре без дополнительной страховки я чувствую себя не в своей тарелке, когда надо мной кто-то возвышается. Ведь это я должна подавлять статусом и полномочиями, а не наоборот. И, в-третьих, невозможно не согласиться, что классика всегда выигрывает.
— А вот и разорительница моего бюджета, — слышу приветствие, заходя в зал, и оборачиваюсь.
Шеф неспешно приближается, одаривая меня искренней и беспардонно лапающей улыбкой. Словно ритуал. Пока не пройдется сверху вниз, оценивая внешний вид, не начнется ни одна смена. А ведь выгляжу одинаково всегда. Выдержанный стиль. Каблуки. Собранные волосы. Легкий естественный макияж. Но этому мужчине надо, вот просто надо оставить клеймо своих прожигающих глаз.
Я очень уважаю его и как бизнесмена, добившегося успехов, и как руководителя, который справедлив и щедр к хорошим преданным сотрудникам. Но по своей природной сути он тот же кобель, падкий на соблазны при живой жене и детях. Последних — четверо.
— Здравствуйте, Габил Манатович. Прекратите прибедняться. Вот сегодня по прогнозу дождь, я с удовольствием продемонстрирую Вам преимущество этой прелести, — плавно взмахиваю в сторону, переводя его драгоценное внимание на приобретенную вчера систему.
Борьба мнений у нас длилась несколько месяцев. За десять лет работы в этом заведении я стала свидетельницей двух ремонтов и одного ребрендинга. Но почему-то проблема открытых террас решалась вяло. В самом начале это был просто низкобюджетный вариант штор ПВХ. Так сказать, мягкие окна, прекрасно справляющиеся со своей защитной функцией. Но они имели существенные недостатки, один из которых — отсутствие эстетики, второй — парниковый эффект. Тогда еще статус элитности не был намертво приколочен к «Оазису», хотя ресторан действовал еще с начала нулевых. Видимо, хозяева относились к данному пункту лояльно. Позже шторы ПВХ заменились на тканевые — уже при мне. Да, влагостойкость высокая, в восточный интерьер вписываются на ура, но и здесь есть некоторые нюансы — в ветреном регионе от сильных порывов стихии не спасешься.
Это упущение никак не давало мне покоя, а попадавшиеся на глаза в других частях города автоматические вертикальные маркизы подогревали энтузиазм. Я заинтересовалась, изучила рынок и предложила Габилу такой изящный способ решения всех проблем. Да, надо было раскошелиться, может, даже немного подкорректировать под них дизайн террасы, но ведь это спасение! Идеальное! Универсальное применение — солнце, снег, дождь. Мы даже нанесли принт с названием
Теперь я с долей гордости и умиления смотрю на конструкции, чувствуя облегчение. Отчего и тараторю о достоинствах, словно рекламируя:
— Управление на встроенной автоматике, регулировка уровня освещенности, сохранение оптимальной температуры даже летом. Полотно не впитывает запахи и пыль, при этом — «дышит»... — Ладно-ладно, — перебивает и поднимает руки вверх, ворча и капитулируя, тут же переводя тему. — Лучше расскажи, как отметила день рождения. — Замечательно, спасибо. — Уверена, что не хочешь даже маленького банкета в свою честь? — змеем-искусителем вьется вокруг меня, хитро прищурившись. — Уверена.
Стать причиной грандиозной пьянки? Увольте. Ребята из коллектива просто собрали деньги и подарили мне конверт. В большинстве случаев мы так и делаем, потому что деньги — лучший подарок в наших реалиях. А зная, что у меня вышло с ипотекой и переездом, никто не стал настаивать на празднике, входя в положение. Никто, кроме шефа, который уговаривал, обещая взять на себя расходы, чтобы это не ударило по моему скудному кошельку. Данная игра между нами продолжается уже десять лет. Габил не отступает, я — тем более. Мне никак не сдались такие щедрости, подразумевающие ответные действия. Я всегда держу дистанцию, и моё «Вы» — неизменно на протяжении всего этого времени…
— Эх, жаль…
На его театральный вздох пожимаю плечами и, намекая, что надо работать, ретируюсь. Через полчаса открытие, а мне еще пройтись по всем пунктам, проверяя готовность.
День, как в большинстве случаев, протекает суматошно. Я устаю безбожно, но довольна.
Заказ продуктов на завтра, прием кассы, распоряжения персоналу…
Когда такси подъезжает, я уже изрядно зеваю. Откидываюсь на сидение и прикрываю глаза. А ведь Габил пытается прогнуть меня на более плотный график, ему не очень по душе второй менеджер, с которым мы функционируем день через день. И если у него получится уволить того, я просто отброшу коньки и сдохну прямо посреди кальянного зала. Такую ответственность нельзя тащить на себе одному человеку. Пусть лучше ищет нового второго менеджера.
Управляющий — это как главный после Бога, то бишь, после хозяина. Всё на нем. В заведениях попроще и поменьше, конечно, обходятся одним «дирижером». Но у нас огромный ресторан, и пахать каждый день в таких напряженных условиях просто невозможно.
Слегка покачиваясь на ватных ногах, захожу в подъезд, плотно прикрывая за собой дверь. У лифта стоит габаритная высокая фигура, но мне это ни о чем не говорит. Я просто не глядя вежливо произношу «Здравствуйте» и, не получая ответа, совсем не расстраиваюсь. Вхожу в кабину, как только та раскрывается, прислоняюсь затылком к стенке — благо, всё новое и чистое — и опускаю веки:
— Восьмой.
Тишина в ответ. Но кнопку непутевый сосед нажимает.
Пока двигаемся вверх, в ноздри ударяет мощная струя парфюма. Я против воли принюхиваюсь и балдею, позволяя древесным и мускусным ноткам расплыться по телу волной удовольствия. Мужиц-ц-цкий аромат. Свежий, дерзкий, благородный, терпкий. Ни капли слащавости, вызывающей тошноту. Всё как надо.
Распахиваю глаза и застываю, осознав, что второй пассажир внимательно вглядывается в меня, скользит скучающе-оценивающим взором, останавливаясь на ногах. Как же меня злит вот это небрежное равнодушие, некий пунктик каждого мужчины, считающего своим долгом дать экспертную оценку находящейся рядом женщине, будто эта прерогатива встроена в заводские настройки!