Между нами. На преодоление
Шрифт:
Родительница укоризненно качает головой и вздыхает:
— Аделя, у всех людей свои недостатки. Твой брат выбрал эту девушку, мы должны уважать его выбор…
— А я уважаю. И более того… позволила им из уважения ездить по мне финансово, причем, мамочка, с твоей легкой подачи. Помолвка, свадьба, рождение Милены, рождение Анастаса. А меня кто из вас уважает? Очень удобная позиция, знаешь ли, если у меня нет детей и мужа, значит, и деньги мне ни к чему. Можно доить старую деву, ибо других святых обязанностей по жизни у неё больше нет! Исключительно ублажать свою семью!
Я буквально шиплю вполголоса, чтобы
— Аделина, — натурально оскорбляясь, насупливается мама. — Ты опять?
— Нет, я — снова! Если ты не хочешь ругаться, больше не поднимай эту тему. Я буду приходить, когда мне удобно. При желании. Никому и ничего не должна! Я сполна расплатилась, покрыла все долги в прямом и переносном смысле.
— Дочь, ну ты совсем одичала…
Я сокрушенно вздыхаю.
И прекращаю пререкаться.
В любой семье бывают недомолвки, но в моей они смахивали на апокалипсис. С приходом Ренаты, жены брата. Знаю, конечно, что мужчинам нравятся стервы, а эта ещё и дипломированная — точно где-то проходила курсы по повышению квалификации. Сначала внедрилась, затем умело манипулировала всеми, а после — пошли открытые требования по ублажению королевы. Я держалась целых четыре года. По-моему, вполне героически и стоически. Но есть предел, за которым стирается любовь к родным во имя любви к себе. Раньше мне казалось это мифом. Все эти фразочки о том, что в первую очередь надо любить именно себя. Ан нет, оказалось — так и есть. Иначе рискуешь нести на шее тех, кто явно себя любит больше, чем тебя, кем бы ты ему ни приходилась.
— Вся в папу, — резюмирует мама и этим ставит жирную точку в споре.
Я прикусываю язык. Был бы жив отец… всё сложилось бы иначе.
Но что имеем… то и имеем.
Теперь я предпочитаю являться в семейное гнездышко только в дни, когда Рената куда-то уматывает. В этот раз она взяла с собой дочь, чему я рада бесконечно. Нет, я племянницу люблю, но она в свои три года невероятными капризами стала напоминать мать, а это в свете последних событий слишком тяжко для моей выдержки.
Ее следует принимать мелкими порциями, отныне я на диете. У меня тут самое вкусное и бескалорийное блюдо — шестимесячный карапуз. Мне его еще тискать, нюхать и любоваться.
Недавно узнала, что нервные клетки восстанавливаются, они пластичны. И в день у человека в среднем рождается по семьсот красавцев. Так вот, за два месяца жизни в одиночестве я с лихвой восстановила их. Но за один воочию состоявшийся разговор с мамой потратила весь запас. Ну не получается найти у нас компромисс в этом вопросе, не получается! У каждого своя правда. И лучше смириться…
— Передай их Альберту, мам, — кладу комплект запасных ключей на журнальный столик, — он обещал зайти посмотреть кондиционер, но состыковаться у нас никак не получается. Я предупредила, что отдам их тебе.
— Не останешься на ужин? — с долей надежды, но уже обреченно интересуется родительница.
Отрицательно качаю головой, целую её в щеку и кидаю прощальный взгляд на спящего ангела.
Ухожу в прекрасном настроении. Обожаю, когда всё идет по плану.
По
Решаю прогуляться, наслаждаясь теплым вечерним ветерком, который приятно ласкает кожу под невесомым белым сарафаном. Редкая удача — это лес рядом с домом. Самый настоящий, очень густой и зеленый. Хотелось бы надеяться, что эта красота сохранится подольше, а не будет срублена во имя еще одной порции новостроек, подобных нашей. Всё-таки, что бы ни было, а жить на окраине оказалось лучше, чем я думала. Да, чуть дольше добираться до ресторана в центре, но зато в выходные — благодать!
И сейчас я дышу полной грудью, наслаждаясь свежим воздухом и ароматом листвы. Отчетливо пахнет липой. Чем-то из детства. И дымком от костра, который развели подростки, собираясь под строгим надзором родителей жарить сосиски и зефир, нанизанные на подходящие веточки. Это так удивительно, что я притормаживаю, сажусь на край скамейки и какое-то время наблюдаю за ними. Чаще мне попадаются зависшие в гаджетах дети. Но не живые и активные, как эти.
Вдоволь насладившись зрелищем, полностью умиротворенная и с улыбкой на губах, я огибаю еще пару домов, доходя до своего. Залетаю в подъезд и вызываю лифт. Как только делаю шаг в кабину, настроение омрачается отражением в зеркале напротив двери, в котором вижу темные разводы на подоле белоснежного сарафана. Резко поднимаю его ближе, чтобы рассмотреть, насколько плачевна ситуация. Похоже на мазут…
Я в глубоком трансе ковыряю ногтем неопознанную субстанцию, всё еще надеясь, что ошиблась, когда за спиной раздается низкое деликатное покашливание. На секунду замираю. Не меняя позы, очень медленно поднимаю только глаза, чтобы на серебряной глади встретиться с холодным мужским взглядом и… ужаснуться своему виду. Стою? прямо у порога, задрав сарафан до самой талии, практически свеча трусами и полностью оголив правое бедро.
Конкретно туплю, не предпринимая никаких действий.
Хоть деньги за стриптиз требуй.
Прикрываю веки в стремлении как-то справиться с накатившей волной стыда, опалившей кожу щек, и резко выпускаю ткань из пальцев. Безмолвно отступаю, пропуская второго пассажира, и отворачиваюсь от зеркала, чтобы не видеть своё лицо.
— Восьмой, — оповещаю прокуренным чужим голосом, и только после того, как лифт плавно взмывает вверх, позволяю себе открыть глаза.
На отражающей поверхности стальных дверец четко видно, что незнакомец пялится на меня. В состоянии аффекта я даже не рассмотрела его черты. Боже, если это опять мой сосед…
Увы, фортуна в последнее время частенько поворачивается ко мне задом.
Да, тот самый сосед.
Молча направляемся каждый к своей квартире. Я горю от смущения и немножечко от злости, ибо столько нелепых эксцессов в присутствии одного человека — это далеко не нормально. К списку моих прегрешений он обязательно добавит еще и эксгибиционизм.
За-ши-бись!
Уже в ванной, пытаясь застирать злополучное пятно, я ругаюсь сама с собой, отчитывая себя за излишнюю впечатлительность. Не в этом возрасте париться о том, что о тебе думают левые мужики, особенно в случае, когда ты вроде бы… адекватная.