Между нами. На преодоление
Шрифт:
Притормаживаю только на секунду где-то в двух метрах от стола, когда наши с ним глаза внезапно встречаются через выпускаемый им сизый дым. Он тоже «приятно» удивлен. Настолько, что неконтролируемо вскидывает брови и застывает. Спасибо, что не свистит театрально. Его пассия, идентифицирующая этот жест как интерес к другой женщине в её присутствии, заочно вносит меня в черный список и обдает колким презрительным взглядом, как только я встаю у края трапезы:
— Добрый вечер, меня зовут Аделина. Вы просили позвать менеджера. Чем могу
— Я хотела, чтобы поменяли мой стейк, — игнорируя вежливость и элементарное уважение, начинает красавица сразу со своего «хочу». — Ваша официантка утверждает, что это невозможно!
Очень стараясь не морщиться от интонации, которая под конец практически перетекает в визг, я понимающе киваю и поворачиваюсь к малышке Кате, которую Боженька обделил ростом. Даже больше, чем меня. Но зато одарил кристально-голубыми глазищами. До сих пор влажными и напуганными.
— Повтори, пожалуйста, какой у тебя был заказ? — она, конечно, успела обрисовать ситуацию в двух словах, пока мы шли, но я обязана вновь задать этот вопрос при посетителях.
— Мраморный «Short Loin» стейк, — лепечет робко, будто опасаясь дать неверный ответ.
— Что Вас не устроило? — любезно возвращаюсь к недовольной клиентке.
И тут она, расправив плечи и выпятив грудь, — хотя последнее очень зря, ибо особо и нечего, — выплевывает с брезжащим ядом превосходства:
— Его не прожарили!
Конечно, не прожарили, в этом же вся фишка! Я это меню знаю вдоль и поперек, каждую деталь, мелочь. А вот создание передо мной — или не умеет читать, или тупа, как пробка.
Секунды три я смотрю в упор на подрагивающие в гневе губы, щедро сдобренные розовой помадой на практически лопающейся от «перекачки» коже. И просто не верю, что это происходит. Молча перевожу взор на соседа, сохраняющего нейтралитет, и прямо транслирую: вот, серьезно, это и есть твой уровень — капризная баба без мозга?.. А на меня, мать твою, смотрел с вселенским осуждением только за то, что я пила шампанское из бутылки!
Пусть это и не мое дело, но он выглядит вполне прилично и кажется нормальным мужчиной. И такой вкус?..
Вновь обращаюсь к даме его сердца — а если быть честной, то далеко не сердца, а чего пониже:
— При выборе блюда, думаю, Вы прочли описание? — её глаза предостерегающе суживаются, и я принимаю это за согласие. — То есть, помните, что это премиальный стейк из стриплойна на кости, а степень его рекомендуемой прожарки — medium?
— И что? — огрызается весьма недружелюбно.
Я четко осознаю, что для нее это слово — пустой звук. Фраза из красивой жизни, в которой такие, как она — сногсшибательные и самоуверенные, могут позволить себе бросаться сленговыми выражениями «пранк», «краш» «чилить», «шеймить», не вникая в суть, зато этим давая понять окружающим, что они из той самой высшей лиги, у которой свой язык — не для простых смертных. И где за симпатичную мордашку и на все готовые стратегические ущелья им прощается многое. Невоспитанность, хамство, высокомерие, беспочвенное себялюбие, тупость и безграмотность.
А таким, как я, приходится
— Эта степень прожарки подразумевает доведение мякоти до шестидесяти градусов для сохранения сочности. А если Вы хотели пожестче, — на секунду стискиваю зубы, потому что её кавалер, похабная скотина, красноречиво давится смешком на этом слове, — надо было выбрать well done. Когда посетитель не акцентирует внимание на этом сам, официант обязан уточнить. У Вас уточнили? Насколько знаю, да.
Я поворачиваюсь к Кате и улыбаюсь одними лишь уголками губ, чтобы подбодрить, и умиляюсь наивности в глазах этой девчонки. Ну как можно обидеть такой божий одуванчик?
— Это ничего не меняет, блюдо меня не устраивает, и его должны поменять! Сделать новую порцию! — напоминает о себе стерва.
— Принесите новый стейк с высшей степенью прожарки. И внесите в счет, — вмешивается мужчина, предлагая вполне закономерное решение возникшей на пустом месте проблемы, с помощью которой его спутница всего лишь хочет показать себя.
На несколько секунд я зависаю с ослабшей, но сохранившей исходное положение челюстью. Потому как… непостижимым образом разлившийся размеренный голос отзывается во мне мурашками. Нутро откликается на низкие вибрации, окутавшие меня непривычным удовольствием.
И это обескураживает. Новизной. Несвоевременностью.
С чего вдруг такая реакция на впервые заговорившего со мной соседа?..
— Хорошо, — собравшись, я призываю весь свой профессионализм и вновь смотрю на скандалистку, — во избежание подобных казусов могу посоветовать Вам действенный «метод руки», — в её глазах отражается растерянность от моментально выцепленного пошлого подтекста, ведь каждый думает в меру своей испорченности. — С помощью него заранее можно определить степень прожарки мяса и сделать правильный выбор. Изучите на досуге. Приятного вечера.
Неспешно отступая, я легонько киваю Кате и отправляюсь в свой кабинет, где, закрыв дверь, выдыхаю напряжение, сковавшее меня с первой секунды в обществе этого человека. Как оказалось, с потрясающим голосом. Вот пускай им и обучит свою даму «методу руки», чтобы не позорила в дальнейшем…
Так, стоп, Аделина. Какая тебе разница, чему он там её будет обучать?.. Действительно.
Одергивая себя, я с незначительным сумбуром в голове всё же возвращаюсь к своей работе, которой занимаюсь до очень глубокой ночи.
5. Как новый год рождения встретишь, так его и проведешь
Умею ненавидеть от всей души... Филигранно.
В наушниках играет незатейливая композиция, легкий ласковый ветерок треплет распущенные волосы и оглаживает оголенную кожу бедер. Скрещивая ноги в щиколотках, я располагаю их на невысоком бортике балкона, максимально вытягивая на всю незавидную длину. Да, моделью мне действительно не светит стать. Коротковаты и полноваты родные сердцу конечности. Но печали по этому поводу я и вправду не испытываю.