Между плахой и секирой
Шрифт:
Они немного помолчали, а потом, чтобы не бередить душу, Эрикс попробовал перевести разговор на другую тему.
— Как я погляжу, не мы одни покидаем город, — он оглянулся по сторонам. — Но с нами-то все понятно, мы люди бездомные. А вот что гонит остальных?
— Страх, — ответил Доктор. — Но вовсе не перед разгулом кирквудовских сил… Дети, вы видите вон ту клумбу? Принесите-ка мне букетик цветов.
— Нельзя рвать цветы с клумбы! — хором возразили дети, но все же вынуждены были уступить уговорам взрослых.
Когда брат и сестра оказались на приличном расстоянии от взрослых. Доктор продолжил:
— До вас доходили слухи о появлении
— Я видел их собственными глазами, — Эрикса даже передернуло от неприятных воспоминаний. — В метре от меня они расправились с молодым полицейским.
— Так вот, есть совершенно точные сведения, что совсем недавно орды этих дьяволов ворвались в город с севера. Их уже успели назвать «мясниками». Идет резня, какой не было на Земле уже полтора века. Они насилуют женщин и детей. Убивают мужчин. Грабят. А потом собирают кровь мертвецов в большие кожаные мешки.
— Для чего им кровь? — ахнула жена.
— Скорее всего для жертвы богам. Чтобы кровь преждевременно не свернулась, они добавляют в нее сушеных пиявок.
— Никогда бы не поверил, если бы не видел этих убийц сам, — сказал Эрикс.
— И откуда только они явились…
— Осторожней, дети возвращаются… — предупредила жена. — Я пойду с ними вперед, а вы уж одни обсуждайте свои дела.
— Вы спрашиваете, откуда они явились, — произнес сосед некоторое время спустя. — Не знаю. Из другого пространства. Или из другого времени. Возможно, это неизвестная науке ветвь кроманьонцев. Или легендарные атланты. Или предки ацтеков. Или какой-то еще более древний народ. Сейчас это не столь уж и важно.
— Голова кругом идет! Неужели мы не можем справиться с толпой дикарей? Ведь у них нет ничего, кроме топоров и дубинок.
— Зато у них есть что-то большее. Презрение к чужой жизни, жажда убийства. Что мы можем противопоставить им? Уговоры тут не помогут. Угрозы тем более. Остановить этих двуногих волков может только сила. А наше оружие обречено на бездействие… Да дело даже не в этом. Вот ответьте, вы сами способны убить человека?
— Я? — растерялся Эрикс. — Никогда!
— Вот видите, что получается. Точно так же настроены и остальные наши соотечественники. Некоторые полицейские пытались проводить адекватные действия. Взяли ножи, дубинки, музейные сабли. Ни к чему хорошему это не привело. Одни впали в состояние, близкое к шизофрении. Другие попросту потеряли сознание. Третьи едва не покончили с собой… Если в конфликт вступают самые глубинные основы личности, в первую очередь страдает психика.
— Получается, мы обречены?
— Надеюсь, что нет, хотя дела наши весьма плохи. Но выход можно найти даже из самой трагической ситуации. Наиболее простое решение — скрыться от опасности, как это пытаемся сейчас сделать мы. Есть и, другие варианты.
— Какие? — Эрикс не спускал глаз с идущих впереди жены и детей.
— Если мир изменился настолько, что мы вынуждены делить его с совершенно неизвестным прежде народом, надо поискать в нем союзников, не утративших способность к насилию. Варвары-наемники защищали Рим не менее самоотверженно, чем его полноправные граждане. Коль сами мы не можем держать меч, надо вложить его в верную руку.
— Пока это относится к области предположений.
— Пускай. А что нам еще остается делать, как не строить предположения? Вот еще одно. Как вам нравится идея отгородиться от врагов непреодолимой преградой?
— Что-то наподобие Китайской стены?
— Не обязательно.
Так они безо всяких злоключений миновали центр города, похожий сейчас на молодящуюся старуху, с которой стерли грим, сорвали парик да вдобавок еще окатили нечистотами, и вскоре оказались на южной окраине, почти не затронутой бедствиями последних дней. Присоединившись к толпе, грабившей шикарный супермаркет, Эрикс и Доктор запаслись продуктами и кое-какой одеждой. Особенно повезло Эриксу, сумевшему завладеть парой туристских велосипедов. Третий Доктор выменял на бутылку бренди у старика, все равно не умевшего ездить. Благодаря этому они вскоре оказались во главе колонны беженцев.
Пока что самые большие неприятности доставляли им комары, тучами налетевшие неизвестно откуда. На людей они набрасывались с такой алчностью, словно голодали с самого рождения. Пришлось запасаться еще и аэрозольными баллончиками с инсектицидом, не столько губившим, сколько отпугивавшим крылатых кровососов.
Счет времени был давно потерян. Оставалось только надеяться, что биологические ритмы организма не разладились и тяга ко сну означает наступление ночи, а пробуждение — начало нового дня. Если верить такому календарю, беда настигла их на четвертые сутки пути, вблизи от внушительного монумента, представлявшего собой поставленное на острый конец черное яйцо. (Невозможно было даже вообразить размеры птицы, способной снести такую громадину.) Один сплошной город, которым по сути дела и была вся территория Будетляндии, здесь распадался на небольшие городки, отделенные друг от друга узкими полосками садов и плантаций. Все они казались вымершими — люди или покинули свои дома, или боялись высунуть нос наружу.
Привал устроили вблизи циклопического яйца, чем-то понравившегося Доктору. Пока дети, на удивление быстро привыкшие к кочевой жизни, возились на газоне, окружающем монумент, а жена Эрикса стряпала нехитрую пищу, Доктор куда-то отлучился, сказав, что хочет осмотреть окрестности.
Вернулся он явно озабоченный чем-то, хотя виду старался не показывать, дабы не тревожить женщину и детей. Когда трапеза закончилась, он легким кивком головы отозвал Эрикса в сторону.
— Я специально завел вас в эти края, — сообщил он таким тоном, словно сознавался в предательстве. — До сих пор мы обходили стороной установки Кирквуда. И все же сейчас пришли к одной из них. Это экспериментальный образец нового поколения, действующий совсем по иным принципам. Он на порядок мощнее своих предшественников и не требует наличия приемной решетки. Приемником для него служит вся наша планета. Мне было любопытно узнать, как поведет себя это чудо техники в критических условиях…
Он умолк, словно подыскивая нужные слова, и Эрикс, не столько заинтригованный, сколько обеспокоенный, спросил:
— И что же?
— Ясно, что экспериментальная установка тоже пострадала, хотя последствия этого проявляются совсем иначе, чем в предшествующих моделях… Впрочем, тут опять начинается область предположений. В момент аварии старые установки соединяли смежные пространства накоротко, создавая нечто вроде грубой и непреодолимой спайки. Здесь же все по-другому… Похоже, что место соприкосновения миров не закрылось. Понимаете, что я имею в виду?