Между вороном и ястребом

Соловьева Евгения

– Удовольствие и забота о здоровье - э~о прекрасные цели.
– серьезно и очень искренне сказал Кармель - И вы совершенно правы, что расставляете приоритеты в том, что для вас действительно важно. Нельзя быть одинаково талантливым во всем и это великое счастье когда сердце лежит к тому, к чему есть способности

– А мне кажется, что можно.
– вздохнув, призналась Айлин.
– Вот вам же удается все что вы хотите?
– И она принялась по-детски загибать пальцы, поглядывая на Кармеля.
– Все говорят, что вы невероятно талантливы и сильны в магии разума' Фехтуете как бретер, даже серьгу выиграли. В карты играете - ну. сами гонимаете... Я ведь помню ваш урок насчет игры и при каких обстоятельствах его получила! Вы просто

пришли и... выиграли сколько вам было нужно¹

– Кармель улыбнулся и кивнул. Айлин, ободоенная смешинками в его глазах, продолжила

– Вы стали самым молодым магистром гильдии за последние не знаю, сколько лет, но все этим восхищаются. Вь умеете играть на гитаре, сочиняете музыку и стихи, поете... Вы спасли Саймона, когда его ранил демон, потому что разбираетесь в медицине как настоящий целитель¹ И еще составляете для Аластсра всякие проекты ради пользы королевства¹ А еще наверняка есть то. о чем я даже не знаю... И когда вы гсворите что нельзя быть одинаково талантливым во всем, от вас это звучит, словно.

– Она замялась, боясь обидеть Кармеля. но тот, улыбаясь, сам подсказал:

– Кокетство?

– Айлин кивнула, чуть виновато потупилась, но тут же снова глянула ему в лицо. Кармель совершенно не выглядел обиженным.

– Полагаю, со стороны это и вправду может выглядеть именно так.
– признал магистр.
– Но дело в том, что большинство занятий, которым я уделял внимание, для меня были не только развлечениями или способом заработать, но и тренировками в магии разума Разумникам бесполезно наращивать резерв, как это делают маги с другим цветом искры. Нам приходится оттачивать наше единственное и главное оружие - сам разум И делать это следует именно разными способами. Карты отлично тренируют память и учат рассчитывать наперед. Стихосложение и музыка обучают гармонии, воспитывают умение пользоваться образами. Фехтование, верховая езда и танцы - это язык тела, ведь разум и тело не могут существовать друг без друга Добавьте сюда же и медицину - не зная, как устроен человек и как работает его организм, невозможно понимать, как именно он думает Мои успехи в магии разума — следствие моих занятий всем остальным от истории до хирургии. Не скажу что любой человек способен добиться таких же высот, все-таки способности у всех разные, как и возможности для их применения, но люди зачастую не используют и малой доли того, что дано им богами и природой Разум и тело устроены так. что чем больше их тренируешь, тем больше дорог открывается, и тем легче и интереснее по ним идти.

– Айлин слушала его. как завороженная, а Кармель задумчиво продолжал, глядя вроде бы на нее но так. словно видел что-то еще внутри себя самого:

– Вам кажется, моя дорогая, что мои таланте! и возможности если не безграничны, то очень велики Не спорю, я ревностно развивал себя и достиг определенных успехов. Но я никогда не смогу составить и сварить сложное зелье, как это делает наш друг Лучано. да и поет он гораздо лучше меня На рапирах я его. пожалуй, превзойду, но в метании ножей - точно нет. Я неплохо езжу верхом, но его величество Аластор словно видит любую лошадь насквозь и умеет ими управлять как не сможет ни один стихийник - это искусство мне тоже недоступно Я много лет изучал хирургию, и зсе же опыт знания и умения магистра Бреннана далеко превзошли все. чему я научился. Сам Бреннан. кстати, говорит, что его внук намного талантливее деда, и я не вижу причин ему не верить. Да что там в моей собственной семье талантов не меньше! Мой отец - прекрасный архитектор, братья - художники, витражисты, скульпторы... Я никогда не смогу повторить то. что для них - привычное ежедневное ремесло, а сколько еще в мире умений, которые мне никогда не постичь¹

– Чем больше узнаешь тем больше хочется, да?!
– вырвалось у Айлин благоговейно и почти испуганно.

–

Именно!
– кивнул Кармель. на этот раз посмотрев на нее пронзительно и с полным вниманием - Мир огромен и так разнообразен! Я хотел бы увидеть далекие страны и узнать все их тайны Побывать в Чине. Султанате и Зендии. ступить на недосягаемую землю альвов, раскрыть секреты Речного Короля и вольфгардских оборотней Хотел бы изучить алхимию, артефакторику. морское и рудничное дело! Сделать процветающим не только Дорвенант но и все страны на земле, чтоб хотя бы голод и болезни навсегда перестали преследовать людей И то. чего я уже добился, выглядит столь незначительным Таким неважным и мелким по сравнению с тем. чего я никогда не добьюсь¹

– Вы хотите стать богом.
– прошептала Айлин.
– Только боги могут все...

– Богом?
– переспросил Кармель.
– Что ж. если это единственный путь, что в нем плохого? Я верю, что когда-нибудь если не все люди станут равными богам, то хотя бы некоторые. Иначе для чего наши души снова и снова возвращаются в этот мир. чтобы проходить новые уроки? Уроки, Айлин. понимаете? После обучения в Академии адепта, который получит перстень, ждет взрослая жизнь, а что ждет человеческую душу, которая выучила все что ей задали? 8ы когда- нибудь задумывались об этом?

– Нет, - помотала головой Айлин и жадно глотнула уже остывший шамьет потому что во рту пересохло.
– Я всегда думала, что про уроки - это такое выражение, чтобы людям было понятнее...

– Несомненно, так и есть.
– согласился магистр.
– Но у меня была возможность изучить множество легенд о Семерых и Барготе. И если свести их воедино с признанными священными источниками, можно прийти к выводу, что Семеро и Баргот когда-то были людьми. Ничем иным нельзя объяснить что они изо всех сил пытаются сохранить собственную человечность. Для этого им и нужны Избранные - чтобы иногда посмотреть на мир глазами обычного человека. Для этого они до сих пор иногда сходят в наш мир во плоти А еще думают, чувствуют и поступают как обычные люди... Впрочем, это очень тонкие материи, я не уверен что вам интересно...

– Мне очень интересно!
– пылко заверила Айлин и покраснела еще сильнее

– Если бы она могла рассказать ему о Запределье! О Претемнейшей Госпоже и Барготе которые пили шамьет с булочками как обычная семейная пара, шутили друг над другом и с такой теплотой отнеслись к ней. незваной гостье' Если бы только имела на это право¹

– Тогда надеюсь мы еще сможем поговорить об этом, - улыбнулся Кармель как-то отстраненно.
– Еще в юности я начал труд, который назвал «О человечности божественного». И если он будет закончен, я с радостью дам его вам почитать.

– Если?
– уточнила Айлин.
– А что может помешать?

– Магистр пожал плечами, но промолчал, а затем все-таки доел блинчик, ухитрившись не измазать губы земляничным джемом. Айлин. которой эта сложная наука всегда давалась с трудом, посмотрела на него с завистью и слизнула сладкую полоску с собственных губ. Украдкой, как ей показалось, но тут же поймала пристальный взгляд Кармеля и смутилась - наверное, он сейчас подумал, что она не умеет вести себя за столом! Губы следовало промокнуть салфеткой раз уж испачкала их, а она облизнулась, будто... Дон Леон¹ Неудивительно, что Кармель смотрит так., странно..

– Господин, госпожа!
– прервал ее размышления голос вышедшей из дома Амины.
– Хорхе почта нести¹ Говорит, господин письмо ждать' Какой письмо, когда завтрак надо кушать? Сначала завтрак, письмо потом, я верно говорить?

– Боюсь, это письмо ждать не может, - отозвался Кармель вроде бы шутливым тоном, однако глаза его остались серьезными - К тому же я поел Дорогая вы позволите?
– обратился он к Айлин.

– О. конечно!
– встрепенулась Айлин. а Амина, посмотрев на них неодобрительно, заявила: