Мифы Дальнего Востока. От хозяина тайги Дуэнте и шаманки Кытны до духов вулканов и мухоморных девушек
Шрифт:
Пошел в селение, спросил у женщин: «Как вы из шкур байдары шьете?» Засмеялись женщины: «Зачем тебе это? Ведь у тебя никакой шкуры нет». — «У меня есть шкура атхилях». Объяснили ему женщины, как шьется байдара, а одна девушка даже вызвалась помочь.
Сшили они из рыбьей шкуры байдару, из рыбьих ребер сделали шпангоуты, из самой большой кости, которую называют «куллах», — планку для мачты, из хвостовых костей — руль. Взял юноша отцовское копье, спустил байдару на воду и поплыл морского зверя добывать. Прошло три дня и три ночи, а ему не встретилось ни одного тюленя или хотя бы нерпы. Стал он просить: «Байдара моя, атхилях, помоги!» И тут же куллах зашевелился, развернул мачту с парусом по ветру — и байдара понеслась быстрее птицы. Вскоре увидел юноша целую стаю китов. Привязал он отцовское копье
Выбрали юношу старейшиной и дали ему почетное имя Атхилях. Женился он на девушке, которая помогала ему шить байдару, и жили они счастливо.
Самым распространенным видом жертв духам были звериные шкуры. Жертвоприношения проводились в особых местах, как правило на возвышенности — холме или утесе, — куда могли приходить исключительно пожилые мужчины и только для совершения ритуала. Молодым парням, детям и женщинам запрещалось даже приближаться к местам священнодействия: считалось, что нарушивший запрет мог тяжело заболеть, потерять рассудок или умереть. Однако они могли приносить жертвы духам в любом месте, за исключением селений или какого-то закрытого пространства. Такая жертва состояла из перьев урильего40 хвоста и пестрых перьев сыча, которые дополнительно окрашивались в красный или зеленый цвет. Перья бросали по одному на все четыре стороны и произносили просьбы о помощи в промысле, в борьбе с врагами, об установлении хорошей погоды и т. д.
По наблюдению Иннокентия Вениаминова, у алеутов не было идолов, и тот, кто по какой-либо причине все-таки решался их создавать, подвергал себя большой опасности. Митрополит Иннокентий писал: «Сделанный кем-нибудь идол будто бы мог действовать, говорить и помогать своему производителю; но когда выполнял он все желания и просьбы его, то губил как самого производителя своего, так и весь род его».
Маска ритуальная. Алеуты. XVIII в. МАЭ 538-1.
Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера)
Некоторые шаманы, уверенные в собственной силе и желавшие ее продемонстрировать, иногда отваживались создавать фигуры обитателей потустороннего мира. Шаману они повредить не могли, но несли смертельную угрозу другим людям и истребляли неосторожных, дерзавших приблизиться к ним. Иннокентий Вениаминов передает услышанный от алеутов рассказ о подобном случае:
В одной из бухт вдруг по непонятной причине стали гибнуть люди. Один отважный алеут решил разобраться в этом, пожертвовав собственной жизнью. Он взял с собой жену, спрятал ее на дне байдары и отправился в опасное место. Там он велел женщине запоминать все, что она увидит, а сам сошел на берег. Та увидела, как из пещеры выскочило какое-то существо, набросилось на ее мужа и убило его. Она вернулась домой, рассказала о том, что случилось. Алеуты всем селением двинулись туда, куда она указала. В пещере они обнаружили деревянного идола, изрубили его топорами на мелкие куски и сожгли. И бухта вновь стала безопасной.
Примечательно, что наряду с искренней верой в духов у алеутов существовал обряд, представлявший собой заведомую инсценировку. В ней участвовали только мужчины, которые использовали обряд, по словам Иннокентия Вениаминова, «как сильнейшее средство для удержания жен своих в послушании и верности и для научения дочерей своих добродетели, им свойственной». Тайну этого ритуала под страхом смерти нельзя было открывать «ни жене, ни матери, ни милой любовнице».
Обряд представлял собой сложное театрализованное действо. Роли распределялись заранее. Часть мужчин, которые должны были изображать злых духов (Иннокентий Вениаминов называет их «дьяволами»), уезжали якобы на охоту, а оставшиеся дома41 поздно вечером начинали демонстрировать страх, тревожно прислушиваться, говорить о дурных
Ф. Х. Киттлиц. Жилище в Уналашке. 1826 г.
The Library of Congress
Женщин все это пугало, напряжение росло, и, когда оно достигало пика, на улице раздавался шум. Мужчины, посовещавшись, выбирали храбреца, который должен был узнать, что происходит. Но едва тот выходил из жилища, шум перерастал в страшный, угрожающий рев, слышались вопли, грохот, от которого тряслись стены. Мужчины, в ожидании нападения, вставали плечом к плечу, принимали воинственный вид и говорили, подбадривая друг друга: «Держись! Крепись! Не сдадимся!» И тут через дымовое отверстие42 в жилище проникало косматое чудище огромного роста: это был один из участников представления, одетый в особый костюм «травяной чучелы». Женщины тряслись от страха, кто-нибудь из мужчин громовым голосом приказывал погасить свет, и во тьме начиналось сражение. Топот, звуки ударов, вопли: «Бей их! Гони прочь!» Наконец становилось ясно, что хозяева одержали победу и преследуют незваных гостей с торжествующими криками.
Победители возвращались в дом, зажигали свет и начинали считать потери. Недосчитавшись кого-нибудь одного, объявляли, что его утащили злые духи. И теперь им нужно отдать одну из женщин, чтобы они вернули похищенного. Тут же выбирали ту, которая должна была стать жертвой, вытаскивали ее на улицу, но оказывалось, что жертва уже не нужна: похищенного находили лежащим неподалеку, он притворялся мертвым. Над ним произносили особые заклинания — и он оживал. Родственники мнимого покойника благодарили женщину, которая должна была пожертвовать собой ради его спасения, дарили ей подарки, и на этом представление заканчивалось.
На следующий день мужчины, якобы уехавшие на промысел, а на самом деле изображавшие злых духов, возвращались и «с необыкновенным вниманием и ужасом» слушали рассказы своих жен о том, что произошло в их отсутствие. «Легковерные алеутки от души верили, что все это было точное нашествие чертей», — завершает рассказ митрополит Иннокентий.
Жилище алеутов.
Wikimedia Commons
МОРСКИЕ БОБРЫ
Наиболее мифологизированными животными у алеутов были каланы — морские бобры. Их поведение иногда напоминает человеческое: в особом кармане под ластом они носят острый камень, которым открывают раковины с моллюсками, и едят полулежа, поставив еду, как на столик, себе на брюхо. Некоторые предания повествует о том, что когда-то морские бобры были людьми.
Фигура калана с детенышем. Алеуты. Начало XIX в. МАЭ 4507-11.
Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера)
Жили некогда на морском берегу вдали от людей трое братьев. Каждый день уходили они в море на промысел, а вечером возвращались домой. Но вдруг стали замечать, что в их отсутствие в доме кто-то хозяйничает. Решили братья выяснить, кто это, и на следующий день оставили дома младшего. Спрятался он на полатях и стал ждать. И вот вошла красивая женщина, начала прибираться и варить обед. Смотрит на нее юноша, глаз отвести не может. Однако потянуло его в сон, он крепко уснул, а когда проснулся, красавица уже исчезла.