Михаил Строгов
Шрифт:
Надя. Простите… Я хотела спросить вас… Где мы находимся?
Строгов. На границе, а это — полицейский пост.
Надя. Где выдают визы в Сибирь?
Строгов. Да, а с этой стороны — почтовая станция.
Надя. Почтовая станция… Хотелось бы сначала убедиться…
Строгов. Бесполезно, дитя мое. Здесь нет ни лошадей, ни экипажей. Пройдет немало времени, прежде чем смотритель сможет вам что-нибудь выделить.
Надя. Ну что ж! Тогда я пойду пешком!..
Строгов. Пешком!..
Надя. В нескольких
Строгов (в сторону). Бедное дитя! (Вслух.) Откуда вы?
Надя. Из Риги.
Строгов. А куда едете?
Надя. В Иркутск!
Строгов. В Иркутск!.. Одна, без провожатого вы отправились в столь долгое и утомительное путешествие!
Надя. Меня некому сопровождать. Из родственников у меня остался только отец; к нему я и еду в Сибирь.
Строгов. В Иркутск, вы сказали! Но это же полторы тысячи верст!
Надя. Да!.. Туда два года назад сослали по политическому делу отца. До тех пор мы счастливо жили в Риге втроем: он, мама и я. У нас был скромненький домик, и мы просили у Бога только одного: остаться там до конца своих дней, потому что нам было очень хорошо… Но пришел час испытаний! Отца арестовали, и он, несмотря на мольбы моей больной матери, несмотря на мои просьбы, был оторван от домашнего очага и отправлен за границу. Увы! Матери больше не суждено его увидеть! Разлука обострила болезнь… Несколько месяцев спустя мама угасла, а напоследок думала только о том, что я остаюсь на свете одна!
Строгов. Несчастное дитя!
Надя. Я осталась по-настоящему одна в этом городе: без родных, без друзей! Тогда я испросила разрешение соединиться с моим бедным отцом, сибирским изгнанником. Я написала ему, что выезжаю. Он ждет меня. Собрав то немногое, чем я могла распорядиться, я оставила Ригу и вот теперь еду по той самой дороге, по которой два года назад проследовал мой отец.
Строгов. Но вам же предстояло преодолеть Уральские горы, пагубные для очень многих путешественников.
Надя. Я знала об этом.
Строгов. А за Уралом пошли необозримые сибирские степи. Пересечь их — непомерный труд, не говоря уже о страшных опасностях!
Надя. Вы выдержали эти испытания? Вы справились с этими опасностями?
Строгов. Да, но я мужчина… у меня достало энергии, отваги.
Надя. А меня поддерживали только надежда и молитва!
Строгов. Разве не знали вы, что в эти края вторглись татары?
Надя. В Риге ничего не знали о нашествии. Только в Нижнем [22] мне сообщили эту печальную новость.
Строгов. И вы, несмотря ни на что, продолжали путь?
Надя. А почему вы сами оказались за Уралом?
Строгов. Я хотел увидеть свою мать, обнять ее, эту отважную сибирячку, живущую в Колывани!
Надя. А я хотела обнять своего отца! Вы исполняете свой долг, я — свой, вот и всё.
22
Нижний — Нижний Новгород.
Строгов.
Надя. Мне надо поставить визу в паспорт. Постоянно боюсь задержек. Если я не смогу уехать сегодня, кто знает, удастся ли мне сделать это завтра?!
Строгов. Подождите. Мне тоже нужно поставить визу. Может быть, я получу ее у полицмейстера до того, как колокол соберет всех ожидающих путешественников, и мне разрешат взять вас с собой. Пойдемте! Нам, несомненно, не суждено больше увидеть друг друга, но я часто буду думать о вас, а потому хотел бы узнать ваше имя.
Надя. Надя Федор [23] .
Строгов. Надя…
Надя. А вас как зовут?
Строгов. Меня… меня зовут Николай Корпанов.
Они входят в здание полицейского участка.
Блаунт, станционный смотритель.
Блаунт, покрытый пылью с ног до головы, с головой, обернутой на английский манер шейным платком, проезжает на осле в глубине сцены по тракту.
23
Вряд ли читатель должен удивляться столь странной фамилии, которую, Ж. Верн явно считал русской.
Через некоторое время он входит во двор.
Блаунт (покрикивая из глубины сцены). Мистер трактирчик! Мистер трактирчик! (Выходит на авансцену.) В какой жалкой ситуэйшн мы оказались — этот бедный животный и я!.. Невозможно продолжает наш путешествий… (Зовет.) Мистер трактирчик!.. Я был винужден взять этот несчастный животин, потому что мою повозку и моих лошадь украли. Мы сделали долгий переход, мы устали, оба, он не может больше везти меня, а я не в силах спуститься с него на землю! (Зовет.) Мистер трактирчик!.. Мы прилипли друг к другу, этот животин и я, и стали теперь один душа… Нет!.. Один персон!.. (Зовет громче.) Мистер трактир!.. У меня очень сильно болеть поясница… Этот двор… подворот… (Обращается к ослу.) Как это звать… Не то!.. Он не знает… кривота… Ну, уж слезать-то с него мне необязательно. (Кричит очень громко.) Мистер трактирчик!.. Мистер трактирчик!..
Смотритель (входит, за ним — половой). Смотри-ка!.. Путник?
Блаунт. Yes!.. Путник, оставленный на себя!
Смотритель. Почему вы никого не позвали, сударь?
Блаунт (очень возмущенный). Почему я не звал? Я кричу уже целый час: «Мистер трактирчик!»…
Смотритель. Хочу вам сказать: я, станционный смотритель, готов услужить вам.
Блаунт. О, very well. Тогда, мистер смотритель, помогите мне немножечко спуститься.