Мила Рудик и руины Харакса
Шрифт:
Было в «Соревнованиях Выпускников Думгрота» достаточно и других занятных историй. И Мила бы, наверное, окончательно уверилась, что с помощью смекалки можно пройти любые испытания, если бы ее так не пугали загадочные найды, на завтрак, обед и ужин предпочитающие блюда из человеческих лиц.
В ту самую субботу, которую Ромка должен был провести в «Конской голове» за чисткой пегасьих конюшен, Мила и Гарик были неподалеку. В три часа пополудни, после того, как Мила выполнила упражнения для профессора Чёрка и вызубрила заданный
Больше всего Гарика беспокоило, что Миле до сих пор не давалась левитация. Именно с этого они и решили начать первую после испытания на улице Ста Личин тренировку.
Мила очень старалась. Закрывая глаза, она воображала себя воздушным шаром, мысленно говорила себе, что ее тело легче воздуха, а значит, ему проще простого преодолеть силу притяжения и оторваться от земли. Но ни воображение, ни уговоры не помогали. Они потратили на это весь день, но ничего не добились — Мила не левитировала.
— Не выходит? — с разочарованным вздохом спросил Гарик после очередной неудачной попытки; был уже седьмой час вечера, и потихоньку начинало смеркаться.
Мила покачала головой.
— Я не могу, Гарик, — устало произнесла она. — Не могу летать, как ты. Как Ромка…
Мила осеклась, вспомнив, что Ромка был единственным из их группы, у кого с первой же попытки получилось левитировать.
— Чертов Лапшин! — со злостью пробормотала она. — Это он должен был быть на моем месте. Он, а не я, должен был сейчас тренироваться тут с тобой!
Гарик недоуменно нахмурился.
— Ты о чем?
Мила тяжело вздохнула и посмотрела мимо Гарика — на полосу горизонта. Казалось, солнце опускается прямо за город, словно где-то за границей Троллинбурга есть огромное ложе, в котором солнце спит каждую ночь.
— Накануне Дня Выбора Ромка подошел к Альбине и сказал, что не будет участвовать в Соревнованиях, — угрюмо ответила Мила.
— Наверное, у него были причины, — заметил Гарик.
— Глупые причины, — нахмурилась Мила.
— Почему?
Мила поджала губы. Отвернувшись от Гарика, она скрестила руки на груди, словно отгораживаясь от всего, что ее окружало, и категорично заявила:
— Потому что он лучше меня. Он лучше всех в нашей группе. Ромка любит повторять, что он гений. Так вот: он рисуется, конечно, не без того, но это не пустое бахвальство — так и есть. У него всегда все получается с первого раза. На вводном уроке левитации Ромка был единственным, кто смог левитировать. Притом он даже не старался! Просто поднялся в воздух как ни в чем не бывало — и все!
Гарик подошел ближе к Миле и стал прямо у нее за спиной.
— И поэтому ты хочешь сдаться?
Мила резко повернулась к нему лицом.
— Сдаться?! — обиженно переспросила она. — Гарик, но я же стараюсь! Я, правда, стараюсь! Просто я никакой не воздушный шарик! Я… я… Я камень! А камни не летают!
Гарик какое-то время молча смотрел на нее,
— Значит, ты у нас камень? — невозмутимо уточнил он.
Мила уныло кивнула.
— И нам нужно поднять его, этот камень, — рассуждал Гарик.
Она не выдержала и, ведомая любопытством, вскинула на него глаза. У Гарика было такое выражение лица, словно он решал какую-то задачу.
— У нас есть камень, — произнес он. — Его нужно поднять на вершину горы.
Теперь уже Мила ясно видела, что это задача.
— Но камень не покатится вверх сам по себе, — продолжал Гарик. — Значит, его придется толкать в гору.
Он посмотрел на Милу и, пожав плечами, непринужденно улыбнулся.
— Судя по всему, камень очень тяжелый, и нам придется нелегко. И, прежде чем мы его поднимем, с нас сойдет семь потов.
Его взгляд стал твердым, и он добавил таким тоном, как будто давал слово:
— Но мы его поднимем.
— Как? — спросила Мила.
Вопрос ушел в пустоту — Гарика рядом уже не было.
Минут десять он расхаживал перед ней из стороны в сторону: лицо сосредоточено, брови нахмурены, руки скрещены на груди. Пока он думал, как заставить Милу левитировать, она поначалу косила взглядом вслед за ним: молча, не издавая ни шороха, ни звука — боясь помешать. В конце концов, решив, что так и косоглазие заработать недолго, Мила устало понурила плечи, присела на ближайший камень и уронила голову на руки. Только она успела выпустить из груди расслабленный выдох и настроиться на небольшой отдых, как над головой раздался голос Гарика.
— Поднимайся, у меня есть идея.
Мила подняла голову.
— Ты знаешь, что нужно делать?
Гарик протянул Миле руку и помог встать с камня.
— Тебе известно, что есть два способа чему-то научиться?
Не совсем понимая, к чему он клонит, Мила на всякий случай кивнула.
— Врешь, не знаешь, — улыбнулся Гарик и, не обращая внимания на то, как Мила покраснела, пойманная на такой невинной и совсем не обязательной, а потому нелепой лжи, продолжил: — Первый способ: мы используем то, что знают другие. Кто-то когда-то додумался из палочек и кружочков создать письменность. Другие увидели, что это полезно, и пользуются по сей день. Руководствуясь первым способом, мы идем по пути, который проложили до нас, идем проторенной дорогой. Но знаешь, какой у этого способа минус?
Мила подумала о многочисленных попытках взлететь, представляя себя воздушным шариком.
— Ну… если судить по мне, то… — Мила пожала плечами, — это не всегда работает.
— Именно, — кивнул Гарик. — А знаешь, какой второй способ чему-то научиться?
Мила жалостливо вытянула брови домиком, словно пытаясь сказать, что гадалка из нее совсем никакая и лучше бы ему говорить самому — от нее толку сейчас не будет.
Гарик тяжело вздохнул, но ответил: