Миледи и притворщик
Шрифт:
– Тебе надо смочить виски и шею водой, – вспомнила я, – так тебе будет легче.
Леон ничего не ответил, продолжая тяжело дышать, а я поползла на поиски бурдюка.
Иризи уже нашёптывала таинственные заклинания, Чензир, кажется, просто молил всех богов о спасении, и только Шанти молчал, всецело погрузившись в свой внутренний мир. Или медитацию. Мне бы тоже сейчас очень хотелось отрешиться от происходящего и просто забыться, пока ненастье не кончится, но не могу.
Огромный и тяжёлый бурдюк мне было не поднять. Пришлось ползти на поиски сундука с посудой, чтобы перелить воду в кубок,
– Э-э-э… ми-и-и… – шелестел ветер. – Э-э-э… ми-и-и…
Демоны. Их тут целое полчище. И они зовут меня. Меня и никого другого.
Позади снова раздался невнятный хрип Леона, и я метнулась к поклаже, что так и осталась привязанной к верблюду, и принялась отпирать сундук. Внезапно животное заревело и мотнуло головой вверх. Тент задрался, его край выскочил из-под второго бурдюка, и неистовый ветер вмиг отбросил наш покров.
Тысячи песчинок подобно огненному дождю опалили мою кожу. Дыхание перехватило. Позади послышался истошный визг Иризи. О нет, что я наделала?
Наше укрытие лишилось тряпичной крыши – из-за моих неловких телодвижений его откинуло бурей в сторону, и только лежащие по углам тюки не дали ветру унести его прочь.
Шанти с Чензиром тут же кинулись ловить края шатра и натягивать его на прежнее место, а я невольно взглянула на бездвижного Леона и ужаснулась. Горячий ветер отбирает у него последние силы. Песчинки с неумолимой скоростью вонзаются в его лицо и забываются в ноздри. Ещё немного и… А я даже воды ему налить так и не смогла.
– Э-э-э… ми-и-и…
Вокруг меня кружило, колыхалось и проплывало красное марево урагана, а в этом мареве чернели два суровых глаза.
– Э-э-э… ми-и-и… – снова услышала я зов демона. – Да-а-ай… и-и… ли-и-и… у-у… мри-и-и…
Отдать цилиндр с душой ненасытного сатрапа? Или меня ждёт смерть? Меня, Леона и всех остальных? А если отдам, то кара от Нейлы обрушится на меня одну? Кажется, выбор не так уж и труден.
Обмотав платок вокруг лица, я достала из своей сумки обжигающе холодный цилиндр и сделала решительный шаг навстречу стихии и её повелителю. Что, черноглазый демон, хочешь получить душу древнего грешника? Забирай, не подавись.
– Эмеран! – послышался позади раздосадованный возглас, но я не стала оборачиваться.
– Госпожа?! – вторил ему озадаченный окрик, но и он не заставил меня повернуть назад.
Шанти... Иризи... Пусть остаются в укрытии и оберегают друг друга от злых сил. Они должны попытаться стать опорой друг для друга. Пусть хоть у них останется надежда на счастье. А Леон... О его благополучном возвращении домой позаботится Чензир – в этом ведь состоит его долг перед визирем. Без меня им всем будет лучше. Без меня они получат шанс выжить.
Ветер бил в лицо мириадами раскаленных песчинок, вынимая из лёгких последние глотки воздуха, а я из последних сил ступала вперёд. Черные глаза в красном мареве манили меня идти в самое сердце бури, невзирая на боль и бессилие.
На миг я проявила слабость и оглянулась, чтобы в последний раз увидеть Леона. А позади была лишь песчаная пелена и призрачные голоса двух людей вдали.
"Держи свою добычу, демон! Только отстань от них", – эти слова я хотела прокричать в его бесплотную
Сквозь тряпицу, надвинутую на глаза, я видела смутный образ сотканной из песка когтистой лапы, что потянулась ко мне. А ещё я видела яркий огонёк сатраповой души, что отделился от цилиндра и поплыл наперекор ветру вперёд, к загребущей демонической лапе.
Цилиндр ощутимо потеплел, а я опустила руку и осторожно отступила назад. Всё, я избавилась от лишнего пассажира. Нейла может быть довольна. И демоны пустыни тоже.
Не успела я об этом подумать, как когтистая лапа сделала резкий взмах в воздухе, а белый сгусток пулей рванул обратно к цилиндру. Отдача сбила меня с ног, и я повалилась на песок. По телу прокатилась волна слабости. Пульсирующая боль ударила в голову, а в сердце будто вонзилось жало.
– Э-э-э… ми-и-и… у-у… мри-и-и…
Мой взгляд снова приковала сотканная из песка когтистая лапа. Теперь она тянулась не к цилиндру – она неумолимо приближалась ко мне, угрожая сомкнуться на моей шее.
Что ж, я знала, на что шла. Выходит, демону не нужен древний сатрап, ему нужна душа помоложе. Так пускай забирает. Не впервой мне умирать от руки сарпальского демона. Лишь бы буря унялась, и остальные живыми вернулись домой...
Я закрыла глаза и приготовилась к уже знакомой боли, когда всё нутро выворачивает наизнанку, и душа отделяется от тела, обретая лёгкость и долгожданный покой. Да, покой – это именно то, чего мне так не хватает в этом знойном крае. Не хочу больше чувствовать, как губы высыхают и трескаются, не хочу мучиться от невыносимой жажды. Хочу вечно слушать эту прекрасную мелодию, что разносится ветром по пустыне. Она подобна напеву флейты, так похожа на грустную балладу о неразделенном чувстве. Что ж, наверное, это именно то, что я и должна услышать напоследок в этой жизни. Это ведь так символично…
– Э-э-э… ми-и-и… – звучал над ухом недовольный голос.
Песок опалял кожу, я чувствовала это даже сквозь одежду. Кажется, скоро раскалённая когтистая рука сожмётся на горле и оплавит его каждым пальцем, словно клеймом. Ну же, скорее, я не хочу мучиться от нескончаемого ожидания! Только мелодия флейты – пусть она одна останется со мной и играет громче.
– Э-э-э… ми-и-и… – уже вдали послышался раздосадованный рёв.
Не в силах больше ждать, я открыла глаза. А передо мной больше не было ни демонической лапы, ни пустых чёрных глаз. И ветер бил песком в лицо вполсилы. Что происходит? Где демон? Почему не забирает мою душу?
В растерянности я сорвала покров с лица и вскочила на ноги. А буря-то, оказывается, стихает. В небе меж свинцовых туч снова виднеется бордовый диск солнца. Воздух очистился, трущиеся друг о друга песчинки улеглись над барханами. Вот только музыка пустыни становится всё громче, всё ближе. Как же так? Почему демон ушёл, а она не стихает?
Не в силах теряться в догадках, я обернулась. И увидела Шанти. А он медленно приближался ко мне, держа в руках дудочку. Ту самую, что когда-то попросил у Леона в уплату за свои услуги переводчика.