Миледи и притворщик
Шрифт:
Куда делись наши собраться по несчастью, так и осталось загадкой –ветер напрочь смёл следы у колодца, не оставив нам ни единой зацепки.
Пришлось нам устроить привал неподалёку от каменной кладки колодца. Истерзанный верблюдами и продуваемый горячими ветрами навес удалось установить только со второй попытки. Спать под ним, когда раскалывается голова и кровь закипает, было невыносимо трудно. Я проваливалась в черноту, но выныривала из забытья, пока вечером не увидела, как Шанти старательно переливает нефть из колодезного ведра в заштопанный бурдюк,
– Сделаю из них факелы, – объяснил он. – Деревянные сильно обгорели, им нужна замена.
– А будет ли в них нужда? – только и оставалось спросить мне. – Зачем нам освещать путь в ночи, если мы и так не дойдём до Города Ста Колонн?
– Дойдём, – уверенно заявил он.
– Откуда ты знаешь?
– Одна гадалка в Кумкале поведала мне мою судьбу. Я умру не в пустыне, а далеко от здешних мест. И нескоро. Так она сказала
– И ты веришь той гадалке? – оставалось только подивиться мне.
– Конечно. Она же предсказала мне, что я встречу златовласую девушку в горах. Я тебя и встретил. Так почему же я не должен верить в другие её пророчества?
Вот как? Наша встреча в Жатжайских горах, была предопределена судьбой, богами, предсказателями? Что ж, мне тоже кое-что известно о моей судьбе. И пока я не рожу четырёх детей для мужа со стылыми глазами, я точно не умру. Что ж, может, Шанти и прав, рано нам думать о смерти. Надо просто следовать намеченному пути – он не должен нас подвести.
Этой ночью мы решили снова ехать на юг. Увы, но верблюды с нами не были согласны. Все как один они устроили забастовку и отказались подниматься с земли. На их месте я бы тоже не стала потакать жестоким людям, что не хотят напоить их у колодца водой.
Чтобы приободрить гигантов, Шанти налил в миску немного воды и принялся поочерёдно смазывать ею верблюдам губы. Хорошо, что у тех не осталось сил на драки, иначе один из них бы уже давно покусал Шанти, в надежде вырвать из его рук миску и единолично выпить пару глотков воды.
Приободрившиеся звери всё же встали на ноги, но мой верблюд не смог меня везти. У него дрожали колени, и Шанти предложил мне ехать на своём звере, что пока не показывал признаков слабости. Пришлось согласиться, ибо у меня самой осталось не так много сил, чтобы идти вместе с караваном пешком.
Этой ночью в небе снова сияла иллюминация: взобравшись на очередной бархан, мы видели, как на юге буйствуют молнии. И глядя на них, мне всё меньше хотелось двигаться навстречу древнему городу. Не хочу снова оказаться во власти демонов, если это они устраивают электрическое представление вдоль горизонта.
– Куда мы идём, полукровка? – спрашивал у Шанти Чензир. – Всё утро мы следовали наперерез намеченному пути, теперь снова движемся на юг. Не боишься напутать чего и промахнуться?
– Не боюсь, – ведя за поводья моего верблюда, ответил он. – Я знаю, где искать Город Ста Колонн. Мимо него мы точно не пройдём.
– С чего ты это решил? Днем мы в одну
– Что ты знаешь о Городе Ста Колонн? – внезапно спросил его Шанти.
– Так называлась столица ненасытной сатрапии, – тут же ответил Чензир и добавил. – Говорят, в это город свозились все богатства сатрапии. Деревни прозябали в нищете и голоде, зато в столице зодчие возводили храмы с золочёными крышами. И колонны повсюду стояли, отлитые из чистого золота.
– А теперь смотри, – указал Шанти в сторону грозы. – Видишь место, куда одна за одной всё бьют и бьют молнии?
Чензир замер в седле и напряг зрение, выискивая то место, о котором говорит Шанти. Я тоже попыталась приглядеться, а заодно понять, при чём тут храмы с колоннами и молнии. А потом до меня начало доходить.
– Лео, – обратилась я к нему. – А золото хорошо проводит электричество?
– Ещё бы, – отозвался он. – Лучше только серебро и медь. А что?
Кажется, теперь и я знаю, где нам искать Город Ста Колонн. Вот оно, то заветное место, куда каждые десять секунд с завидным постоянством ударяет очередной грозовой разряд. Далеко отсюда, но ближе чем вчера. Вот только раскатов грома по-прежнему не слышно. И это странно. Очень странно.
На восходе мы распили последние запасы воды. Всё, эликсира жизни у нас больше нет, только его пересоленный суррогат в консервных банках с оливками. Вот только есть их совсем не хочется. Жажда затмила голод и теперь не даёт покоя.
В небе появились невесомые перистые облака, но они не сумели укрыть нас от палящего солнца. На песке то и дело встречались трупы небольших птиц на разных стадиях усыхания – видимо, жара сразила этих перелётных птах прямо в воздухе, и те замертво пали вниз.
Наши верблюды без сил опустились на песок, и не дожидаясь, когда их развьючат, вытянули шеи, уложив головы в тени бархана.
Привал под навесом продлился до позднего вечера, а после мы стали готовиться к поездке на юг. Мой верблюд-доходяга так и не поднялся на ноги. Он безвольно лежал на боку, выгнув шею дугой и изредка приоткрывал полный усталости глаз.
– Он больше не поднимется – безрадостно заключил Шанти. – Лучше увести верблюдов подальше отсюда и прекратить его мучения. Он заслужил покой.
Чензир выслушал его, кивнул, даже достал саблю из-за пояса и сказал:
– Покой покоем, но пусть его жизнь продлит нашу. Женщина, неси сюда самое большое блюдо.
И Иризи достала из дорожной сумки золотой поднос с широкой миской и пошла к месту будущего забоя. Я не собиралась смотреть, как Чензир будет перерезать верблюду глотку, поэтому вместе с Леоном и Шанти увела пока ещё способных передвигать ноги верблюдов за соседний бархан.
Не прошло и получаса, как Иризи и Чензир нагнали нас. Я думала, они принесут нам блюда, доверху заполненные кусками свежего мяса, но вместо этого увидела посудины с темной пенистой жижей. Кровь! Они выпустили из верблюжьей вены кровь. И принесли ее нам с одной целью.