Миледи и притворщик
Шрифт:
– Так мы видели с моря огни того самого города, где ты провёл детство?
– Да, это он. Но мы не станем туда заходить. Ты не станешь. Утром я пойду туда один, чтобы купить нам лошадей и провизию, а ты останешься в доме тёти Джии и не выйдешь оттуда до наступления глубокой ночи.
– Но я могла бы пойти на рынок с тобой… – хотела было возразить я.
– Нет, – был непреклонен Стиан. – В городе меня многие знают. Знают, что я племянник Биджу и Аджая, поставщиков персиков и абрикосов, и ещё знают, что никакой сводной сестры из проклятой деревни у меня нет. Так что в Фариязе тебе
Мы продолжали красться по узкой тропинке сквозь бьющие в лицо ветки и мрак. Мне казалось, что этот поход продлится до самого утра, но мы внезапно остановились, и Стиан спросил:
– Где твой нож?
– В сумке. А что?
– Достань и держи в руках. И Гро держи, а я пойду к дому тёти Джии, предупрежу её.
– Что, мы уже добрались до деревни?
– Да. Наконец-то.
Я долго рылась в сумке, пытаясь нащупать ножны, и вздрогнула, когда рука коснулась свёртка, в котором покоилась шкатулка с запертым на ключ кинжалом Камали. Нет, этот колюще-режущий предмет, что ещё недавно лежал в музее под защитным стеклом, я брать в руки пока не буду. Не время мне так рисковать. Моё сердце пока не свободно от злобы к мужчинам. Особенно, если один из них носит имя Адемар. И если занимает должность его советника, королевского министра, пресс-издателя, владельца алкогольного склада и директора винного магазина. В общем, моё сердце пылает ненавистью ко всем тем людям, кто разрушил до основания моё доброе имя и карьеру в королевстве. Ну ничего, придёт час, и я всем им отомщу, всем… Так, что-то я отвлеклась и не о том думаю. Наверное, близость кинжала Камали на меня так влияет.
Найдя обычный разделочный нож, я вынула его из сумки и получила одобрительное:
– Молодец. Ждите меня здесь, я сейчас.
А потом я услышала лишь хруст веток и ощутила, как поводок натягивается до упора. Гро хотел было рвануть за хозяином, но я не дала. Эх, если бы я хоть что-то видела…Этот мешок на голове лишил меня возможности заметить противника ещё на подступах к моему убежищу в зарослях. А что я буду делать, когда кто-то из селян случайно наткнётся на меня здесь? Махать ножом? Нет уж, лучше я приподниму капюшон и присмотрюсь к обстановке.
Стоило мне об этом подумать, как заросли зашуршали, и я услышала тихое:
– Имрана, это я, не бойся.
Проклятье, мог бы заранее подать знак, а то я чуть было не выронила нож от неожиданности.
– Я всё проверил, – коснувшись моей руки, предупредил Стиан. – На улице никого нет, свет в окнах у соседей не горит. Все спят, никто нашего появления не заметит. А тётя Джия дома одна, её муж уехал в Сахирдин вместе с дядей Биджу и дядей Аджаем продавать курагу. Идём к ней, она уже ждёт нас.
Мы подхватили сумки с торбами и пошли. Стиан всю дорогу придерживал меня за локоть, ибо ночная деревня оказалась не намного светлее ночного леса. То, что заветный дом уже рядом, я поняла по скрипнувшим петлям и стуку дверной ручки о стену.
– Тётушка, – прошептал Стиан, – мы пришли.
Он завёл меня внутрь глинобитного
– Сынок, – поражённо выдохнула она и попятилась прочь от меня. – Что же ты?.. За что так?... Зачем же ты проклятую в мой дом привёл? Мне же теперь до конца дней…
Она не на шутку испугалась моего жёлтого одеяния. Кажется, Стиан не успел ей сказать, с кем пожаловал в гости.
– Не бойся, госпожа, – поспешила я откинуть капюшон, – я не принесу в твой дом беду.
Теперь без ненавистной ткани перед глазами я смогла разглядеть тётушку Стиана. А она была настоящей копией Шелы. Только постаревшей копией, будто лет на пятнадцать. Всё-таки тяжёлая крестьянская работа и палящее солнце Сарпаля совсем не щадят здешних женщин…
– Сынок… – теперь уже просияла она, стоило ей увидеть моё лицо, вовсе не обезображенное пигментными пятнами, – так ты женился? И привёз жену познакомиться со мной? Наконец-то. Дочка…
Тут она подошла к нам со Стианом, сгребла в охапку своими щуплыми ручками и обняла:
– Видно боги услышали мои молитвы, и нашли для моего мальчика потерянную половинку ребра.
– Что ещё за половинка? – не поняла я.
– Так это ты, – возрадовалась тётя Джия, – ты, доченька.
– Местная легенда, – шепнул мне Стиан, – говорят, Мерханум создал женщину из глины и ребра мужчины.
Ах вот оно что. Теперь понятно, откуда в Сарпале эта тяга мужей повелевать жёнами – женщины для них даже не люди, а облепленные глиной рёбра, которые когда-то были частью мужского организма. Раз печёнка не бунтует против своего хозяина, то и женщина не должна… Хотя, что-то я не о том сейчас думаю. Тётя Стиана уверена, что мы с ним уже женаты, хоть это и не совсем так. Но я точно не буду разубеждать её и расстраивать – она ведь так рада, что её любимый племянник стал настоящим мужчиной по здешним меркам.
Несмотря на поздний час, тётя Джия завела нас в тесную комнатку с низким потолком из переплетённой травы, усадила на застеленную ковром циновку перед приземистым резным столиком с ножками в форме кошачьих лапок и принялась искать в уставленной глиняными сосудами кухоньке остатки вчерашнего ужина, попутно стряпая что-то новое.
– Тётушка, не надо, – хотел остановить её Стиан. – Мне так неудобно, что мы разбудили тебя. Отложи все дела до рассвета.
– Что ты, как же я дорогих гостей оставлю без угощения. Небось, всю ночь до меня шли, проголодались. Но ничего, сейчас я всё для вас сделаю.
И она сделала. И часа не прошло, как на столе появился шафрановый рис с сырными шариками, нутовый хлеб, жареные помидоры с лапшой, картофельные рулеты и пиалы с имбирным чаем и горячим молоком.
Мою голову быстро затуманил аромат пряных трав с медовым оттенком. Все блюда были такими сытными, а подушки на ковре такими мягкими, что меня быстро потянуло в сон. Всё-таки тяжело не спать всю ночь и бродить по лесу в поисках заветной деревни. Вон, уже и рассветные лучи пробиваются через дверную щель и дыры в стенах. Утро настало, а мне бы хоть на часок вздремнуть…