Миледи и притворщик
Шрифт:
– Да это же тоннель!
Я припустила к холму, всё ещё не веря своим глазам. Поразительно, никаких бетонных стен на склоне, никакой облицовки снаружи – травы и кустарники скрыли под собой всё следы постройки. Осталась только сквозная дыра в холме. Интересно, на сколько метров вглубь она тянется? Сейчас подъеду ближе и обязательно узнаю.
– Эмеран! – крикнул мне Стиан и тут же осёкся, – Имрана, не ходи туда. Снимай снаружи, но внутрь не заходи.
Я спешилась у входа в тоннель и спросила:
– Мы разве не поедем через него?
– Нет. Там могут быть змеи или другие гады, которые прячутся от жары в тени. Лошадей мы туда
Что ж, он прав, там во тьме может скрываться что угодно. Вон, даже Гро потоптался у входа в тоннель, принюхался и не стал заходить внутрь. Ну ладно, последую его примеру. Я же не дурнее охотничьего пса. Хотя ладно, на пару метров вглубь я всё равно зайду, чтобы сделать кадр, будто и вправду пересекла объятый тьмой тоннель и вот-вот выйду наружу навстречу солнечному дню.
– Имрана, – укоризненно покачал головой Стиан.
– Я всего на пару шажков зайду и сразу обратно, – пообещала я.
– Сильно сомневаюсь.
– Да ничего не случится.
С этими словами я решительно направилась во тьму, развернулась и даже успела сделать пару кадров, а потом мне показалось, что за спиной кто-то стрекочет. А может и шипит. Да ну их, эти снимки…
Стиан рассмеялся, когда я пулей выскочила из тоннеля и оглянулась, не ползёт ли кто за мной следом.
– Ну что, получила порцию острых ощущений? – и, не дожидаясь моего ответа, он сказал, – Поехали, дальше будет ещё интереснее.
Я взобралась на лошадь и долго гадала, пока мы объезжали холм, что такого удивительного может за ним скрываться. А когда увидела, то обомлела.
За холмом распростёрлась лощина, а за ней высился ещё один холм. Железная дорога нависла над пропастью и устремилась к следующему тоннелю, а держали её в воздухе высокие сваи эстакады.
Мы не спеша спускались в лощину, а я всю дорогу не могла оторвать глаз от рукотворных свай и запутавшихся между ними деревьев, лиан, воздушных корней с листьями и даже белыми цветами, которые превратили эстакаду в сплошную зелёную стену, что разрезала долину меж холмами на две части.
Мы оказались на дне лощины, но Стиан запретил мне приближаться вплотную к сваям, ибо не был уверен, что по прошествии многих лет вся эта конструкция сохранила свою устойчивость и не обрушится нам на головы. Я прислушалась к его словам, но не особо в них поверила. Со стороны переплетённая естественными подпорками железнодорожная эстакада выглядела намного прочнее любой другой инженерной конструкции. Уверена, если подрезать верхушки деревьев, что протиснулись между шпал, и пустить по путям поезд, эстакада выдержит его, будь он даже гружён углём или рудой.
К вечеру мы успели пересечь одну лощину, обогнуть следующий холм, потом снова перейти долину, где я смогла запечатлеть ещё и позеленевший ото мха на бетоне железнодорожный виадук с двадцатью арочными пролётами.
Незадолго до захода солнца мы остановились у очередного тоннеля. Вход в него плотно закрыла свисающая со склона бахрома из вьющихся стеблей и лиан, но я всё равно раздвинула её и заглянула внутрь. Не знаю, насколько сотен метров тоннель протянулся вглубь холма, но светового пятна у противоположного выхода я так и не разглядела.
– Заночуем внутри, – неожиданно заявил Стиан, спешившись, – Манзо уже близко, как раз за холмом. Здесь в долине время от времени кочуют пастухи, так что лучше нам укрыться в тоннеле подальше от любопытных глаз.
– А как же змеи? –
– Чуть больше километра.
– Да там целое стадо тигров, медведей и всяких шакалов может вместиться. Нет, я там спать не буду. Это опасно.
– Снаружи тебе оставаться ещё опасней. Здесь по ночам ходят люди, Имрана. Они порою хуже диких зверей.
Он смотрел на меня так укоризненно и в то же время встревожено, что я, в конце концов сдалась:
– Ладно, уговорил. Надеюсь, змеи оттуда скоро уползут на ночную охоту, а зверьё выбежит наружу от наших криков. Но как быть с огнём? Разве свет из тоннеля не пробьётся наружу и его отблески не увидят в городе?
– Не переживай, тоннель извилистый, так что если свет и вырвется наружу, то едва заметный. За жителей Манзо и пастухов из долины можешь не переживать, они примут его за огни поезда-призрака и ещё целый год не осмелятся даже близко подойти к холму.
– Поезд-призрак? – поразилась я. – Расскажешь мне эту историю?
– Обязательно. Только давай сначала нарубим и соберём дрова, привяжем лошадей и окурим тоннель едким дымом трав, чтобы сразу дать понять нашим ползучим и четвероногим соседям, что мы им не рады.
И мы принялись за дело, торопясь закончить все приготовления до захода солнца. И вот, уйдя вглубь тоннеля на пару сотню метров, мы, наконец уселись у костра, разведённого меж ржавых рельсов. Стиан соорудил над огнём подобие треноги, к которой подвесил котёл, и в ожидании позднего ужина в кромешной и глухой тьме он поведал:
– В Манзо от торговцев на рынке я не раз слышал историю, что в самую тёмную ночь, когда луна скрыта тенью или тучей, по старым железнодорожным путям с уханьем и лязгом едет призрачный поезд. Им управляет дух машиниста, которого когда-то по наущению жрецов Инмуланы растерзала толпа на городской площади. Его привязали к столбу и забили камнями за то, что он тромец и ещё за то, что супротив воли сарпальских богов своим техническим колдовством мог оживлять груду металла в виде поезда и приводить её в движение. Ещё на той площади побили палками и полуживыми кинули в ров кочегаров поезда, после чего их сожгли заживо. Теперь их мятежные души мчатся вместе с поездом-призраком по старым путям, хватают и кидают в огромную топку всех сарпальцев, что попадутся им на пути. А в вагонах поезда-призрака едут все убиенные во время религиозных волнений тромские рабочие и их семьи. Они все пытаются уехать домой, в родные края, но старая железная дорога заставляет их кружить по Старому Сарпалю, не находя покоя. И всякий раз, проезжая мимо очередного города, где жрецы Мерханума призывали сарпальцев громить тромские дома, души убиенных шлют, и ещё долго будут слать проклятия на головы своих убийц и всех их потомков до тринадцатого колена. Вот поэтому люди здесь стараются обходить стороной старую железную дорогу. Все в Старом Сарпале знают – тромские духи не пощадят никого из сарпальцев, как и сами сарпальцы не жалели тромцев, когда пронзали пиками строителей, насиловали их жён и разрубали на куски их детей. Поезд-призрак настигнет каждого, кто осмелится приблизиться к путям хоть днём, хоть ночью. А уж если зайти в тёмный тоннель, то последнее, что ты увидишь в своей жизни, будут огни приближающегося поезда, языки пламени, что вырываются из огромной топки, и лопаты призрачных кочегаров, что загребут тебя на ходу и кинут в огонь отмщения.