Милосердие динозавра (повести)
Шрифт:
— Уговорил, останусь. Но тебе придется связаться с одним человеком в Питтсбурге, он нам понадобится.
— Кто он?
— Мэтью Маклин, биолог, неплохой парень… кстати, брат моей жены.
Кемпер пожал плечами, но возражать не стал.
Антирадиационные костюмы надевать не стали, взяли только фонарь, дозиметр, фотоаппарат, зарядив его сверхчувствительной пленкой. Стемнело, когда они взобрались на перевал и увидели мягкое переливчатое нежно-зеленое облако свечения под наполовину скрытым скелетом суперзавра. Сами кости светились зеленым, а порода, земля и камни вокруг — желтым,
— Очнись, Норман, здесь фон далеко не безопасен, а лишние рентгены мне ни к чему, да и тебе тоже.
Алиссон настроил фотоаппарат, сделал с десяток снимков, и они побрели назад, посвечивая под ноги фонарем.
Перед сном Алиссон выглянул из палатки, и небо, запотевшее вокруг обломка луны перламутровым туманом, показалось ему твердым, как кость.
Кемпер улетел в десять утра, оставив Алиссону палатку, костюм, запас концентратов и винтовку.
— А это зачем? — вяло поинтересовался невыспавшийся Норман: его всю ночь мучили кошмары.
— Никогда не знаешь, что найдешь, что потеряешь, — философски заметил летчик. — Пусть лежит в палатке, есть не просит. Захочешь посмотреть «нулевую точку» — вот тебе бинокль, забирайся на горку повыше и смотри, направление — норд. Хотя вряд ли что-нибудь увидишь, кроме разве что гейзера наэлектризованной пыли.
Самолет Кемпера. взлетел и скрылся за скалами. В пустыню вернулась тишина, подчеркиваемая редкими посвистами ветра, Алиссон вздохнул и принялся за работу.
За два часа он успел исследовать скелет суперзавра, взять образцы почвы в пластиковые пакеты, сфотографировать все детали, уповая на то, что фотопленка выдержит кратковременное пребывание в радиоактивной зоне, и с благоговением и ужасом полюбоваться на зародышей внутри зловещих коконов: оба показались палеонтологу явно подросшими за ночь и теперь упирались в стенки яиц подобием лап и хвостов.
Переполненный впечатлениями, Алиссон вернулся в лагерь. Переодевшись в сухое, захватил бинокль, собираясь подняться на одну из ближайших скал-штоков, как вдруг издалека донесся нарастающий рокот и над палаткой низко пролетел военный вертолет. Алиссон видел, как пилот с изумлением смотрел на лагерь. Едва не врезавшись в склон горы, вертолет сделал пируэт и вернулся, зависнув над площадкой и подняв тучу пыли, наконец сел. Открылась дверца, из кабины вывалился пилот в черной форме, с вычурным шлемом на голове. Подбежав к Алиссону, он закричал, перекрывая шум двигателей своей машины:
— Какого дьявола ты здесь торчишь, идиот?! — Летчик взглянул на часы. — Через три минуты «час ноль»! Тебе что, жить надоело?!
— Я бы не сказал, — пожал плечами Алиссон. — Разве «Тайгершарк» лежит под нами? До него миль двадцать по крайней мере.
Онемев на мгновение, пилот схватил Нормана за руку и потащил за собой. Палеонтолог вырвал руку, ничего не понимая.
— В чем дело, мистер торопыга? Занимайтесь своим делом, я вам не мешаю.
Летчик смотрел
— Парень, ты понимаешь, что говоришь? Ты из какого ведомства? Что-то я тебя раньше не встречал…
— Я тебя тоже, и ни капли не страдаю от этого, — буркнул Алиссон, — меня привез Кемпер.
— Вирджин? Так ты из бригады яйцеголовых? Что б я сдох! Как же вас пропустили на территорию? Что ты здесь делаешь? — рука летчика потянулась к кобуре пистолета.
— Я русский шпион, — сказал Алиссон. — Хочу украсть секрет приготовления сдобного теста из радиоактивной пыли.
— Не шути, весельчак, не то пожалеешь, что имеешь язык. Отвечай на вопросы, когда тебя спрашивают!
— Я палеонтолог. — Алиссон примерился, как попроще обезвредить летчика. — Мой друг Кемпер обнаружил здесь скелет динозавра… пригласил меня. А что, разве сегодняшнее подземное испытание чем-то отличается от других? Чего вы нервничаете?
Пилот вздрогнул, посмотрев на часы.
— О господи! Он же не знал… осталось полминуты, не успеем взлететь. За мной! — заорал он и бросился под защиту ближайшей серо-коричневой стены дайки. Перепугавшийся Норман помчался за ним, понимая, что попал в переплет.
— Чего не знал Вирджин? — спросил он на бегу.
— «Тайгершарк» отменили, — прокричал летчик. — Вместо него сегодня испытывают подкритический «Аутбест». Худшего случая вы с Кемпером выбрать не могли.
Они оба укрылись в углублении под монолитным выступом какой-то черной породы. Летчик, вспомнив о брошенном вертолете, высунулся, но тут же втиснулся обратно.
— Ну все, перевод в другую часть обеспечен, черт бы тебя побрал!
— А что такое — подкритический? — рискнул спросить Алиссон, машинально отсчитывая оставшиеся секунды.
— Глубина залегания заряда в пределах максимального выброса. То есть вспыхнет под землей, но макушка взрыва вылезет на божий свет. А это означает, что в момент взрыва в пределах двадцатимильной зоны радиация будет на три порядка выше естественного фона… все, время!
Где-то глубоко в недрах земли словно упал и разбился стакан — первый звук, коснувшийся слуха. За ним донесся длинный рыдающий стон — будто под неимоверной тяжестью рвались мышцы и сухожилия, ломались кости у атлета-тяжеловеса, пытавшегося справиться с весом всей планеты. А потом началось: удар, гул, треск, визг! Алиссона кинуло вверх, вниз, закачало, как на волнах, придавило. Ему показалось, что откололась скала.
Встряска длилась всего семь секунд.
Гул стих, земля перестала качаться.
Летчик вылез из убежища, прищурился на солнце и стал отряхиваться.
— Вот теперь можешь посмотреть… если еще есть охота.
Охота у Алиссона была. Сопя, он вскарабкался на скалу и в стороне, где прогремел ядерный взрыв, без бинокля увидел ровное серо-желтое поле до горизонта, пушистое, как туманная пелена.
— Пыль, — догадался он. — Это же пыль! Но почему такой ровный слой?
— Собирайся, приятель, — буркнул, появляясь на скале, пилот; на пелену пыли он даже и не взглянул. — Полетишь со мной, на базе выясним, кто тебя сюда закинул, Вирджин или… — Глаза летчика вдруг округлились. — А это еще что такое?!