Министерство Глупости
Шрифт:
– Ладно, допустим. Значит, те, кто умер, не выдержав Перехода, переродятся в новом мире? А те, кто остался в старом мире, который сейчас существует только в виде какого-то остаточно файла, сначала доживут свою жизнь там, а потом умрут и тоже переродятся уже здесь, у нас? Правильно я вас понимаю?
– Аннет, вы оперируете линейной логикой. Это очень упрощенное объяснение. Однако вы не сильно далеки от истины. У вас просто довольно примитивные представления о природе времени и пространства. Те, кто ушел и ещё уйдет, могут переродиться как в прошлом, так и в будущем. Впрочем, и прошлое, и будущее в какой-то момент могут превратиться в настоящее. Вообще, это тема отдельной беседы. Если хотите, можете записаться на курс в школу современности –
– Квантовый скачок?
– Да. Это – базовое понятие. По сути, это как раз то, что и случилось во время Перехода. Время и пространство уплотнились, одновременно произошло очень много событий, очень много мыслей приобрели материальную форму… и вот результат – мы оказались в новом мире, в новомирье, как мы его называем.
– Так, ладно… допустим. А что с другими странами? Если произошел квантовый скачок, то Переход должен быть совершить весь мир целиком…
– Не совсем так. Последствия скачка для каждого разные, это всегда – очень индивидуальная история. Самая мощная трансформация, конечно, произошла с Банумом и Каннавой – конечно, война этому сильно поспособствовала. Но в других странах тоже нашлись люди, которые совершили Переход, просто их меньше, чем у нас. И они, как люди новой формации, все хотят соединия, хотят синергии. Те, кто уже преодолел внутри себе эгрегор разделения, потихоньку переезжают к нам. Говоря «к нам», я имею ввиду и Банум, и Каннаву. Границы между нашими странами сейчас – это чистая условность. Мы с соседом – как две картины кисти одного художника: суть и посыл – одни и те же, а форма выражения – несколько разная. Мигрантам мы рады – и здесь, и там. И они, мигранты, могут выбирать себе страну по вкусу, исходя из собственных предпочтений. А что касается тех, кто пока ещё не готов переехать, тех, кто пока ещё находится на пути преодоления эгрегора разделения, то они могут спокойно оставаться на своих местах и там заниматься любимым делом. У них будет несколько иной путь – возможно, их личная эволюция будет не такой быстрой и интенсивной как могла бы быть здесь, у нас, но это – их выбор. Хотя они, скорее, будет теми, про кого можно сказать «долго запрягает, да быстро едет». Может, они ещё и нас по всем параметрам обойдут! В любом случае, для нас они будут только дополнительными объектами исследования и наблюдения – и очень интересными, кстати. И, конечно, мы готовы будем оказать им поддержку по запросу. Мы готовы к любой форме сотрудничества и культурному обмену.
– А старый мир в других странах тоже, получается, сейчас существует только в виде остаточного файла?
– Да, все именно так и есть!
– Ладно, Алекса, допустим, я поняла и, допустим, даже поверила. У меня ещё куча вопросов к вам, но пока мне нужно как-то уложить в голове всю полученную информацию. И ещё, конечно же, мне нужно сходить в архив. Так что давайте дальше коротко и по делу, пожалуйста. Чего вы от меня ждёте? Чего хотите? Какие есть правила? Помимо тех, о которых я знаю – о запрете будильников и отсутствия телевизоров.
– Аннет, первое, что вы должны понять – Министерство придерживается политики ненасилия. Поэтому вы вольны делать абсолютно всё, что вам заблагорассудится.
– Так, но только не вставать по будильнику! – не выдержала и съязвила Аннет.
– В старом мире люди привыкли себе насиловать, они утратили связь с собой, со своим телом, с организмом в целом. Будильники не нужны человеку новой формации.
– Да, но я – человек старой формации, уж простите. Даже не знаю, каким образом меня вместе с вами всеми занесло в этот ваш Переход.
– Аннет, уверена, вы легко со всем этим разберётесь на курсе в школе Современности. Поверьте, то, что вы здесь, с нами – вовсе не случайность.
– Допустим. А вам не кажется, что ваш запрет «насилия» – это тоже акт насилия? О какой свободе вообще идёт речь, если вы лишаете человека свободы воли? Если я, как вы выражаетесь, насилую
– Это реалии периода адаптации. Это всего лишь опыт, эксперимент. Если этот инструмент окажется неэффективным, мы перестанем его использовать.
– Мы вам что тут – лабораторные крысы? Как вам не стыдно проводить эксперименты над живыми людьми?!
– Функционирование ментальных атавизмов под названием стыд и вина вы изучите на дисциплине под названием «история дисфункий».
– Зашибись! Ладно, проехали! Но вы же сказали – я могу делать, что хочу! А я, может, не хочу ходить в вашу школу Современности!
– Не хотите – не ходите! Вас никто не заставляет и не принуждает. Но мы обязаны предоставить вам такую возможность. И, кстати, я бы на вашем месте ею воспользовалась бы. Школа может сильно облегчить период вашей адаптации.
– Ладно, я подумаю. Пожалуй, на сегодня хватит. Спасибо, Алекса! Я пойду… Только давайте сначала уточним, как долго я могу «тунеядничать» – ну, или как там у вас это называется? Вы вообще свою модель светлого будущего с коммунизма, похоже, скопировали. Трайл-версия бесплатно, остальное – за деньги, так что ли? Ваши эти «не работайте и делайте, что хотите» – это вы так кость собаке кидаете? Ох, чую, дорого всем нам обойдутся эти ваши ноу-хау. С чего вы вообще решили, что человечество готово заплатить такую непомерную цену?
– Аннет, давайте по порядку! Тунеядничать, как вы выразились, вы можете ровно столько, сколько потребуется. С коммунизмом новый мир имеет мало общего. Мы тут, скорее, строим светлое настоящее, а не светлое будущее, хотя это как посмотреть – можно сказать, это оно нас строит, или даже перестраивает, если точнее. Вы помните лозунг коммунистов – «Свобода, равенство, братство?». Это всё очень плоские понятия, узкие, я бы даже сказала. Уравниловки у нас тоже нет. Мы топим, как любили выражаться представители вашего поколения, за раскрытие индивидуальности, вслед за которым следуют со-знание, со-трудничество, со-творчество, со-зидание и со-единение. Мы никому не кидаем кости, никого не хотим купить. Мы лишь пытаемся предоставить всем вассалам Министерства возможности для эволюции. А что касается того, «с чего мы решили, что человечество готово заплатить такую непомерную цену?», то у меня к вам встречный вопрос: а с чего вы решили, что оно не готово? И почему цена кажется вам непомерной?
– Вы же разлучили родных и близких! Кто-то застрял в старом мире, кто-то вообще умер, а кто-то оказался в этом новом мире вообще против своей воли – одинокий и потерянный, и с трудом пытается сохранить остатки рассудка и не спятить вместе со всеми… – Аннет начала за здравие, а закончила за упокой. Ее боевой настрой как-то неожиданно угас. Желание вывалить на Алексу весь поток своих бесконечных претензий постепенно сошло на нет, сменившись сдавливающим грудь чувством жалости к себе. Хорошо знакомое по старой жизни чувство собственной ничтожности и бессилия внезапно пронизало собой всё существо девушки. Она с досадой отметила, что ей не просто не хватает аргументов, но и даже элементарных сил продолжать разговор.
– Я вижу, наша беседа вас утомила, – тактично заметила Алекса. – Не узнаю, успокоит ли это вас, но хочу сказать, что «мы» ничего не решали. Точнее решали глобальные «мы», которые одновременно и вы, то бишь ты, я имею в виду – задолго до обозначенных событий. Скажем так: вся совокупность людей в совокупности со всеми их мыслями, эмоциями, действиями и поступками дала результат в виде череды произошедших изменений.
– Ладно, я вас поняла, – соврала Аннет. Ей хотелось еще что-то возразить, но она подавила этот свой порыв. Голову ей как будто сдавило стальными тисками: ненавистная ею мигрень вновь пожаловала совсем не вовремя. Аннет хотелось поскорее вернуться домой, усесться на свой уютный балкончик и сделать затяжку. Она поспешила привести свой план в действие. – До свидания! Спасибо, Алекса! – произнесла она и покинула кабинет.