Министерство Глупости

Веймар Вик

– Зачетный подгон! Спасибо тебе! – поблагодарить Тымока Аннет смогла, только сделав подряд пару глубоких жадных затяжек. – Где ты их нашел? И главное – как?

– Всё в той же палатке. Ловкость рук и никакого мошенничества! – рассмеялся Тымок.

– Так, скажи мне срочно, сколько они стоили?

– Стоили чуть меньше, чем раньше, на треть.

– Хм, интересно… И где здесь логика?

– Логика есть, но она не та, которой ты привыкла руководствоваться. Впрочем, не буду тебя смущать своими разглагольствованиями. Я мог бы попытаться в этом разобраться, но, думаю, это просто ни к чему. Всё равно вывести какую-то рабочую прикладную формулу не удастся. Если

коротко, то всё это – просто лотерея. Знаешь, Аннет, я думаю, мне в ней повезло как раз потому, что я думал о тебе, когда выбирал эту пачку. Мне очень хотелось как-то тебя поддержать. Расскажи мне, как проходит твоя адаптация?

Аннет нервно сглотнула. Слова застряли у неё в горле. Произнести вслух страшное «мама умерла» она не могла. Сказать вслух значило бы принять это, расписаться в своей полной и безоговорочной беспомощности. В то же время ей хотелось поделиться с кем-то своим горем, и этим самым кем-то был Тымок. Он был единственным человеком на всем белом свете, с кем она могла общаться.

– Я не знаю, как к такому вообще можно адаптироваться! Я, наверное, здесь никогда не приживусь и никогда не адаптируюсь. Не хочу стать как они! – заняла девушка оборонительную позицию.

– Что случилось? Откуда такие мысли? Как они – это как кто? Как Министры что ли? А что тебя, собственно, в них не устраивает? – глядя на Аннет своими широко распахнутыми наивными голубыми глазами, спросил Тымок.

– Ты что, правда, не понимаешь? – взбесилась Аннет.

– Нет. Объясни мне!

– Из-за революции погибло огромное количество людей! Этот грёбанный Переход поставил всю жизнь с ног на голову, это самый ужасный госпереворот в истории! А тех, кто выжил, остался массово целенаправленно сводят с ума!

– Аннет, это уже какая-то теория заговора! Революция – это условное обозначение того, что произошло. Это была не силовая акция и не восстание. Это был естественный процесс, точнее говоря, сверхъестественный, если судить по тому, что подобного никогда не происходило раньше. Тут нет виноватых, зачинщик – сама природа. Просто в определённый момент в пространстве-времени скопилась критическая масса людей, которая больше не могла жить по-старому. Министерство – это, можно сказать, временное правительство. Во главе страны встали наиболее энергетически сильные и энергоемкие люди, те, которые прожили наиболее интенсивную трансформацию. Знаешь историю Будды? Он просветлел, когда пережил жизни всех живых существ, испытал всю палитру эмоций, которые когда-либо были доступны человеку со времен сотворения мира. Так к нему пришло понимание, так он достиг нирваны. Но он не ушёл в это, скажем так, параллельное измерение, а остался служить людям. Так вот, Министры – это кто-то типа Будды, хотя, конечно, о том, что все они достигли нирваны и речи не идёт. Всё-таки мы все пока ещё очень плотно привязаны к земле, к материи. Я, понимаю, всё произошло очень быстро и неожиданно, людям нужно время, чтобы к этому привыкнуть. Это нормально. Но поверь мне, смысла в том, чтобы искать виноватых, нет. Это только затянет процесс адаптации.

– А сколько их вообще, Министров? Что тебе об этом известно?

– Эта информация не раскрывается. Министры не любят, когда их отвлекают, не любят привлекать к себе излишнее внимание.

– Это же абсурд! Зачем тогда было идти в Министры? Не любишь внимания – не лезь в политику! Это уже какое-то тайное правительство получается! Это же абсурд! Это не прогресс, а регресс!

– Аннет, скажи мне, как изменится твоя жизнь, если ты будешь знать о них всё?

– Кардинально! Они обязаны раскрыть информацию! Как можно

жить в стране, которая управляется непонятно кем?

– Аннет, твою жизнь творишь ты сама! Причём здесь правительство?

– Как это при чём? Мир же не состоит из меня одной! У нас тут страна, общество вообще-то! Мы все должны как-то мирно сосуществовать, учитывать интересы друг друга.

– Ну, так и учитывай! Кто тебе не дает?

– Они и не дают! Я вообще ни о чем думать не могу, когда не знаю и не понимаю, что происходит и кто этим всем рулит!

– Происходит жизнь, которой рулит сама же жизнь, ну или законы мироздания, если тебе так удобно. Так было испокон веков, ничего нового в этом нет.

– Ты меня троллишь, да? – Аннет хотелось бы разозлиться на Тымока, но она не могла. Слишком уж спокойным и расслабленным он выглядел. В его манере речи не было ни капли агрессии. Аннет подумала, что он мог бы работать дипломатом.

– Да это жизнь нас всех тут троллит, если ты не заметила! – рассмеялась парень.

– Ладно, я рано или поздно все равно все выясню! Я разберусь с этим!

– Знаешь что, Аннет, тот момент, когда ты окончательно и бесповоротно со всем разберёшься, и будет нирваной. Тут есть ещё одна маленькая деталь, которая, возможно, тебе не понравится: такие моменты обычно сопровождаются физической смертью.

– За правду я готова даже умереть!

– Значит, правда дороже жизни?

– В текущих условиях – так точно!

– А не в текущих? Вообще, в принципе, безотносительно?

– Хм… – Аннет призадумалась и внезапно вспомнила про маму, про хрупкую человеческую жизнь и беспощадные обстоятельства разного рода, которые могут эту самую жизнь забрать. – Я бы отдала всё, чтобы вернуть маму! И правдой бы легко пожертвовала! – слёзы брызнули из глаз Аннет, она зашлась в истерическом плаче.

Тымок подошёл к ней и обнял. Он так крепко и уверенно сжал её в своих объятиях, что на миг стал для неё щитом, способным укрыть от всех житейских бурь и неурядиц. Аннет вспомнила, как до самой школы любила забираться на ручки к разбаловавшей ее маме. Мама сопротивлялась, протестовала, взывала к совести и жаловалась, что ей тяжело, но всё же соглашалась. Эти моменты были самыми сладкими для маленькой Аннет: в объятиях мамы она чувствовала себя как у Христа за пазухой, спокойно и умиротворенно. «У мамы на ручках» было самым теплым и безопасным местом в мире. В объятиях Тымока Гульд вновь испытала то сладкое забытое чувство родом из детства. Оно, с одной стороны, принесло ей некое облегчение, а, с другой стороны, только удвоило её страдания – боль от потери мамы только усилилась. Однако сейчас, под защитой Тымока, Аннет поняла, что способна её выносить. Она рыдала без остановки, её тело подпрыгивало и сотрясалось мелкой дрожью, нечеловеческие стоны-хрипы с какой-то зверской, животной силой вырывались из груди. Тымок гладил Аннет по голове, приговаривая: «Тише, тише, моя хорошая! Всё обойдется! Всё как-нибудь наладиться!».

Постепенно, потихоньку Аннет пришла в себя. Неожиданно она вновь почувствовала себя живой.

– Я соболезную, Аннет! Мне очень жаль!

– Спасибо тебе за поддержку, Тымок! Ты мне очень помог! – выдавила из себя Аннет, которой теперь вообще не хотелось разговаривать. Все эти споры, выяснения, обсуждения, все эти правды и неправды показались ей теперь такими мелочными, такими ничтожными. «Слова врут, люди врут, мысли – тоже» – промелькнуло у неё в голове. Ей хотелось побыть во внезапно обнаружившейся внутри неё тишине. Рушить красоту момента дальнейшим продолжением диалога не хотелось. Но Тымок всё испортил.