Мир Аматорио. Неделимые
Шрифт:
Глава 5
Монако
– Десмонд, оставь его. Ты что, не видишь, что он пьян? – Кристиана прижимает Десмонда к себе, пытаясь его успокоить.
– Да, я пьян. И мне ни хрена за это не стыдно! – кричу я. – Хотите правду? Вы все думаете, что имеете право меня осуждать. Но
Десмонд пронзает меня свирепым взглядом. Я с вызовом смотрю на него в ответ.
Пошел ты! Вместо того чтобы радоваться, что твоя жена рядом и не бросит тебя после свадьбы, ты какого-то хрена лезешь ко мне!
Я расстегиваю часы на запястье и швыряю их в его недовольную рожу. В последний момент Десмонд уворачивается от них, и часы приземляются на газон.
– Забери свой чертов подарок себе. Мне ничего от тебя не нужно, ясно?
Мои глаза скользят выше, чтобы наткнуться на гостей. Кто-то из них смотрит на меня с осуждением. Кто-то с опаской или волнением. И только один из них смотрит на меня с желанием пристрелить, если бы ему предоставили такой шанс.
Гребаный Фрэнк Гросс.
Я знаю, что единственная причина, почему он не выпустил в меня пулю, заключается в его дочери.
Фрэнк не хочет расстраивать Ким и совершать убийство у нее на глазах. И, пожалуй, за его заботу о ней я могу засчитать одно очко в его пользу. Но я все равно выскажу ему все, что о нем думаю. И хочу, чтобы об этом услышали все.
– Дай знать, если тебе понадобится еще одна моя подпись! – кричу я.
Гнев жжет мое горло и грудь. Я с трудом стою на ногах, но бросаю в воздух документы о разводе. Фрэнк передал их мне, чтобы я их подписал. На что он рассчитывал? Старый кретин думает, что начнет мне угрожать, и я откажусь от моей Ким?
Ни за что, блять, на свете!
Никто не может встать между Ким и мной.
Никто.
Продолжаю швырять документы о разводе. На них нарисованы член и яйца, и я знаю, что поступил, как тупой третьеклассник. Но мне плевать.
Фрэнк должен понять, что у него нет права указывать, что мне делать. Я сам разберусь со своим браком и со своей женой. Это касается только меня и Ким.
– Кэш, хватит!
Встревоженный голос рассекает воздух, как удар хлыста. Я поворачиваюсь и среди гостей мгновенно нахожу беспокойное личико моей малышки. Наши взгляды встречаются, и по моим венам расползается яд.
Я больше не в состоянии смотреть ей в глаза и прикрываю веки. Ким впервые смотрит так на меня.
Я видел ее взгляд, полный ненависти. Видел ее злобный взгляд. Видел гневный. И я бы с легкостью их пережил, позволяя ей дальше ненавидеть меня. Главное, я тот, кто никогда ее не оставит.
Но сейчас взгляд Ким полон разочарования, и мне хочется исчезнуть. Бесследно раствориться в воздухе. Я нажрался и больше не желаю, чтобы Ким видела меня в таком состоянии.
Спрыгиваю со сцены, и гости отшатываются от меня, словно я конченый псих. Моя челюсть сжимается, я с трудом держусь, чтобы не рассмеяться вслух мрачным хохотом.
Чего
Мне. Насрать.
Мне ни капельки не стыдно за свою выходку. Я не собираюсь ни перед кем извиняться.
Кроме нее.
Ким – единственная, перед кем я готов извиниться. И по жестокой иронии она сразу пошлет меня, как только я раскрою рот и произнесу первое слово.
Но Ким придется принять мое извинение, нравится ей это или нет.
Я хочу подойти к ней, но что-то внутри останавливает меня.
Сейчас не самый лучший момент, тупица.
Застываю на месте, а затем шаткой походкой иду в сторону дома. Добираюсь до бассейна и поворачиваю голову. Мой взгляд скользит по воде, подсвеченной неоновым светом, подстриженной лужайке и задерживается на установке для запуска фейерверков.
Перед глазами всплывает образ Ким.
На ее личике отражались вспышки салюта, когда она стояла посреди обезумевшей толпы. Она была единственной, кто оставалась спокойной. Все в панике бросились убегать из дома, пока она завороженно смотрела, как взрывается фейерверк один за другим.
Это был день, когда ее папаша устроил прием по случаю ее возвращения из Англии. А я направил салют в его дом. И однажды Ким призналась мне, что ей понравилась моя дурацкая выходка.
Почему бы не повторить этот момент? Я уже натворил достаточно много дерьма. Хуже, чем сейчас, уже точно не будет.
Делаю несколько неустойчивых шагов, и моя рука застывает над красной кнопкой пусковой установки. Повернувшись, я ищу взглядом Ким.
Она смотрит на меня сквозь волнистые пряди светлых волос, а ее голубые глаза… Черт, почему они всегда имеют надо мной столько власти?
– Это для тебя, Ким.
С этими словами я нажимаю на кнопку.
Воздух со свистом прорезает яркая искрящаяся комета. За ней выстреливает еще одна.
Я разворачиваюсь, и за моей спиной с грохотом взрываются фейерверки, освещая все пространство вокруг. Иду в сторону рощи. Туда, где стволы деревьев прячутся в темноте ночи.
Для меня эта свадьба подошла к концу.
Как и моя.
***
Не знаю, сколько прошло времени. Кажется, я уже вечность пялюсь на лунную дорожку, сверкающую на водной глади. По ней иногда проплывают яхты и парусники, пока я сижу, прислонившись спиной к дождевому дереву, растущему на склоне обрыва.
Где-то внизу шумит море, его волны разбиваются о камни такими же обреченными ударами, как стучит сердце в груди.
«Я любила тебя первой любовью, но Найла любила сильнее».
Черт, я хочу поджечь весь мир. Я хочу найти могилу ее бывшего, раскопать ее и проломить его череп. Но все же… Я не стану этого делать.
Ким моя. Она была моей с тех пор, как я ее впервые увидел. Что касается Найла… Назовем его просто временным этапом в ее жизни. Каким бы он не был хорошим парнем, я сделаю все, чтобы стать для Ким лучшим.