Мир колонизаторов и магии: Практика

Птица Алексей

— Вы, барон, поражаете меня своей неуступчивостью, и даже сомнительно, откуда у весьма молодого человека из дворянской семьи такие навыки в торговле. Я изумлён.

Увидев, как моя рука непроизвольно потянулась к трофейной шпаге, он быстро поднял руку и, махнув ею, продолжил.

— Нет, нет, я, ни в коем случаю, не хочу вас упрекнуть в торгашестве или меркантилизме и, тем более, не хочу оскорбить память ваших предков, только я ещё ни разу не встречался с таким, в высшей степени, интересным юношей.

— Я принимаю ваши извинения, но это не повод, сеньор, искать подвох в моих речах и

требовать невозможно. Я сказал вам, пятнадцать процентов, и это моя последняя цена.

— Да, я прекрасно вас понял, барон. Но вы забываете ещё про отчисления в королевскую казну налогов со сделки, и это бремя целиком и полностью ляжет на меня. Предлагаю вам двадцать процентов.

— Ммм, над этим вопросом я не задумывался, сеньор капитан, хорошо, пусть будет восемнадцать процентов, и ни реала сверху. По рукам?

— Эх, вы очень хорошо умеете убеждать, благородный идальго. Ну, что же, раз вас так волнуют эти проценты, тогда по рукам. За оставшиеся два процента я помогу вам перевести деньги туда, куда вам это будет нужно, и без всяких заморочек на транспортировку таких, весьма огромных, сумм.

— Вот же, хитрый, — подумал я, — всё равно, уел, и как мастерски, настоящий торговец.

— Я согласен, — озвучил я свое решение.

— Я согласен, — как эхо повторил за мной Алонсо, будучи настоящим Пересом.

Выйдя на палубу и подставив ветру лицо, разгорячённое сложными переговорами, я наслаждался его сильными порывами, швыряющими в меня солёные брызги и срывающими пену с гребешков небольших волн, разбрасывая её по поверхности.

Рядом проплыл косяк рыб, за которым, разрубая костяным носом волну, охотился огромный марлин. Вдалеке промелькнул треугольный, заострённый плавник молотозавра, не спешащего нападать на деревянное чудовище, что проплывало мимо, подгоняемое ветром.

Постепенно спустились сумерки, переходящие в ночную темноту. Когда её величество царственная Луна, сейчас больше похожая на узкий серп, пробралась через облака, я ушёл спать в маленькую каюту, где уже давно храпел Алонсо, раскинув в разные стороны ноги и руки.

— Да, — глядя на него, подумал я, — Ариадне на супружеском ложе достанется совсем маленький участок, на котором можно будет спокойно отдыхать, я бы даже сказал, крохотный. А могучий храп молодого барона уж точно не даст заснуть, пока я его не пну.

Бац, и грубый тычок под рёбра моментально сбил боевой пыл с Алонсо.

— А? Что? Зачем?

— Почему? Ещё ты забыл сказать, Алонсо.

— Аааа, — протянул Алонсо, — это ты, Гарсия, ты чего лягаешься, спать мешаешь?

— Это ты, Алонсо, мне спать мешаешь, своим храпом. Будешь так шуметь, иди на палубу, там твой храп поможет отстоять матросам не одну ночную вахту, а все окрестные акулы будут хорошо знать, что на нашем корабле нечем поживиться, и лучше держаться от него подальше.

— Вечно ты что-нибудь напридумываешь, Эрнандо, хватит болтать, ложись лучше спать и пусть тебе приснится твоя Мерседес. Хотя, нет, лучше наш декан, и ты точно не будешь мне мешать храпеть.

Он повернулся на бок и громко засопел, но это уже был не молодецкий храп, и заснуть, всё-таки, было можно. Примерно через десять минут сон пришёл ко мне, и я погрузился в его объятия с «головой».

* * *

Огромный

морской монстр, старый, как сам мир, кальмар, неспешно передвигался под водой, выбрасывая реактивную струю через сопло, и его ороговевший клюв, крепче закаленного железа, основательно чесался впиться во что-нибудь твёрдое. Он был сыт и стар, его жизнь уже заканчивалась, а напоследок хотелось проявить себя, показать в последний раз свою мощь, свою силу, свой, хоть и зачаточный, но разум.

Впереди, оставляя за собой флюоресцирующий след, двигалось тёмное пятно, и это явно было то, что на сегодняшний момент ему требовалось. Нет, это был не огромный кашалот, вечный его противник, и не молотозавр, и не любое другое морское животное.

Это был неодушевлённый предмет, наполненный множеством живых существ, маленьких слабых существ, которые обладали магией и предметами, умевшими наносить острую боль, очень, очень, острую боль.

Да, этот объект, как нельзя кстати, подходил ему, чтобы быть уничтоженным. Давно забытое чувство азарта посетило мозг старого кальмара, и, отдав команду огромному телу, он увеличил скорость, чтобы догнать корабль и напасть на него, не подозревая, что является, всего лишь, игрушкой в чужих руках.

Страшный удар сотряс каравеллу. Протирая спросонья глаза и не совсем понимая, что происходит, я спустил ноги на доски пола. Напротив меня, также ничего не понимая, сидел Алонсо. Прошло несколько секунд замешательства, и до нас донеслись истошные крики вахтенного матроса.

— Чудовище, чудовище! На нас напало чудовище!

Не сговариваясь, мы стали быстро одеваться и, схватив оружие, бросились наверх, чтобы встретить неожиданную опасность лицом к лицу. Выскочив, вместе с остальными, на верхнюю палубу, мы увидели, как на нос корабля обрушивается хитиновый клюв огромного морского монстра и его щупальца, больше похожие на хорошо откормленных питонов, с присосками, достигающими размеров большого блюдца, которыми он мог легко ухватить взрослого мужчину. И с двумя матросами из нашей команды он уже так и поступил.

Эта сюрреалистическая картина предстала перед нашими изумленными глазами во всей своей безумной красе и фантасмагории нереальности происходящего. Гигантские щупальца молотили по палубе и, обвивая мачты, стремились вырвать их с корнем. В общем, творился полный финиш.

Алонсо сначала остолбенело рассматривал монстра, как и я, а потом стал стрелять из пистолей, то же самое стали делать и остальные, включая меня. Но ни пистолетные, ни мушкетные пули не наносили никакого ущерба монстру, который продолжал грызть и крушить судно, явно намереваясь его утопить в морской пучине.

Пистолетные пули рикошетом отскакивали от плотной кожи гигантского головоногого моллюска, а мушкетные пули, с трудом пробивая упругую оболочку, затем застревали в его теле, не причиняя никакого существенного вреда.

Надо было срочно что-то предпринимать, но никто на корабле, кроме нас с Алонсо, не обладал магией. Не сговариваясь, мы стали напрягать все свои силы. Разогрев магические ядра, мы с Алонсо выплеснули из себя магическую волну, которая вызвала водяную и, насытив её электрическими молниями, ударила в морского монстра.