Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1
Шрифт:
Наряду с консервативными ценностями эти режимы делали ставку на национализм и подчинение себе всех проявлений независимой общественной жизни. Однако масштаб подобных мероприятий был несравним с тем, что происходило в нацистской Германии и фашистской Италии. Понимая, что без массовой поддержки в XX в. не выжить, авторитарные вожди предпочитали мобилизации нейтрализацию. Особой формой последней и являлось «корпоративное государство», подражавшее старому сословному строю, еще не расколотому классовой борьбой, в котором каждая социальная группа занимала стабильную нишу и не претендовала на изменение своего традиционного статуса.
Наиболее
Такая же участь постигла и австрийские партии, как коммунистов, так и национал–социалистов. Говоря о том, что он наносит удар по левым и правым радикалам, Дольфус видел своим главным врагом организованное рабочее движение, исподволь подготавливая расправу над мощной Социал–демократической партией. В стране появились лагеря для интернирования политических противников, пресса подвергалась все более жесткой цензуре. На место партий был поставлен Отечественный фронт, находившийся под покровительством власти и рекламировавший возврат к патриархальным ценностям Дунайской монархии и прежде всего к гармонии сословного устройства доиндустриальной эпохи.
После одной из провокаций (12 февраля 1934 г. Дольфус приказал обыскать Рабочий дом в Линце, где хранилось оружие рабочего шуцбунда) по всей Австрии вспыхнули вооруженные столкновения. Восстание оказалось стихийным и неподготовленным, даже в столице шуцбундовцы зачастую не могли добраться до тщательно спрятанного оружия. Дольфус объявил чрезвычайное положение и сместил социал–демократического бургомистра Вены. Армия и полиция получили полную свободу рук, для обстрела позиций повстанцев в рабочих кварталах использовалась тяжелая артиллерия.
Объявленная СДПА всеобщая забастовка провалилась — ввиду огромной безработицы мало кто был готов рисковать своим рабочим местом. Историки рассматривают февральские события в Австрии как кратковременную вспышку гражданской войны, вызванной провокацией хаймвера. Чувствуя себя победителем, Дольфус нанес решающий удар по основам демократии. 1 мая 1934 г. вступила в силу конституция «христианского корпоративного государства» Австрии, слово республика исчезло из политического лексикона. Вся власть сосредоточивалась в руках правительства, вместо представительных учреждений создавались Федеральный совет и советы земель, носившие консультативный характер. Отечественный фронт был провозглашен единственным выразителем воли австрийского народа, любая иная политическая деятельность в стране преследовалась.
Дальнейшие события показали, что в феврале 1934 г. Дольфус одержал пиррову победу, так и не сумев взять под контроль почувствовавшие вкус власти профашистские силы. В ходе путча 25 июля того же года, организованного венскими национал–социалистами при тайной поддержке Гитлера, Дольфус был убит. Однако путчисты не добились
Политические противники называли сложившийся в Австрии режим «австрофашизмом», что было верно лишь отчасти. В отличие от Германии и Италии местная сословная и политическая элита сумела сохранить в своих руках рычаги власти, но ей так и не удалось выделить из своей среды харизматичного вождя, а ценности клерикальной олигархии выступали слабой заменой последнего. «По сути дела речь идет об авторитарном режиме в фашистском облачении, об имитации фашизма, в лучшем случае об авторитарной полуфашистской диктатуре», — справедливо утверждает австрийский историк Э. Ханиш.
В последние годы своего существования Австрия подвергалась растущему нажиму со стороны нацистской Германии. Перейдя от фазы накапливания сил к открытой экспансии, Гитлер лишь выжидал удобного момента для того, чтобы включить соседнюю страну в орбиту Третьего рейха. Австриец по рождению, он терпеть не мог свою родину, считая ее насквозь прогнившей, а Вену, где он провел молодые годы, — рассадником еврейского образа жизни. Однако им руководила не жажда мести, а вполне прагматичные расчеты. Промышленный и человеческий потенциал Австрии был необходим Гитлеру для того, чтобы подготовиться к масштабной войне за мировое господство.
После серии германских ультиматумов в феврале–марте 1938 г. Шушниг решился провести референдум о государственной самостоятельности страны, назначенный на 13 марта 1938 г. За день до этого части вермахта перешли австро–германскую границу, встречая восторженный прием местного населения. Геббельсовская пропаганда тут же заговорила о «марше цветов», хотя по сути дела это был хорошо отрежессированный спектакль. Вскоре его главным действующим лицом стали гестаповцы, устроившие масштабную зачистку политического пространства страны. Ее еврейское население подверглось репрессиям и унижениям, зажиточная часть евреев была вынуждена эмигрировать. Австрия оказалась первым государством Европы, исчезнувшим с политической карты континента вследствие гитлеровской агрессии. Теперь с вызовом тоталитарных режимов пришлось иметь дело уже не только соседям Германии и Италии, но и крупнейшим европейским державам.
Великая депрессия, в полной мере проявившая крах традиционных представлений о саморегулировании свободного рынка, роли государства и механизмов общественного согласия, тем не менее не привела к повсеместному свертыванию демократии. Параллельно с осознанием того, что в существующем мире что–то в корне неправильно, в странах с историческим преобладанием либеральных ценностей и устойчивой парламентской традицией поиски выхода из кризиса велись при априорном согласии на продолжение существования демократических институтов. Для этого было необходимо наличие некоторых условий, главными из которых было убеждение большинства в том, что нерушимой основой государства являются легитимность и компромисс, вера в возможность общественного примирения без изменения существующего порядка.