Мировой Ворон
Шрифт:
— Обагрим топоры кровью, ребята, — прогремел Вульфрик, передавая ее приказ всем остальным воинам.
Они построились и в боевом порядке ринулись к воинам Медведя, перелезая через скальный выступ. Топор Халлы первым нашел свою жертву: она разрубила одному из врагов плечо до самой кости. Остальные, испугавшись большого отряда, попытались сбежать. Они знали, что основные силы далеко и в этом бою им не победить.
Вульфрик и Падающее Облако разделили отряд на две части, вырезая малочисленного противника: рубили головы, ноги и руки, раскраивали грудные клетки. Расправа вышла быстрой и жестокой.
— Хватит, — приказала Халла, когда на поле боя остались только искалеченные тела. — Падающее Облако, проверь сигнальные костры. У них должен быть способ связаться с основной армией.
— Слушаюсь.
Рексель убрал топор в перевязь и пошел дальше по ущелью. Через пару минут он вернулся и покачал головой.
— От костра остались только тлеющие угли, и на нем, похоже, просто готовили еду. Если они обменивались сигналами со своими союзниками, то только до нашего нападения.
Халла с раздражением пнула подергивающееся тело противника, скинув его с обрыва.
— Должно быть, основная армия уже близко, — произнесла она. — Значит, пора нам укрыться за толстыми каменными стенами. А о сомнительной тактике Рулага мы подумаем позже.
Падающее Облако перепрыгнул через валуны и забрался на скальный выступ каменного плато, ярко освещенного зимним солнцем, а потом махнул топором, обращаясь к тем, кто остался у них за спиной.
— Вперед! — проревел он.
Со всех сторон разом на равнину к востоку от города начали стягиваться люди из армии Халлы. Тысяча воинов покинула укрытия. Рудольф Десять Медведей и Генрих Кровавый вели воинов, переживших гибель флота драккаров. За ними шли Рорг с берсерками из Нижнего Каста и Унрагар с троллями, держась в стороне от основной массы людей. Ряды облачных людей вышагивали за Мониаком Рассветное Облако. Еще никогда войско Халлы не было так похоже на настоящую армию.
— Сколько у нас сильных и опасных ублюдков, — уважительно заметил Вульфрик. — Да еще и с троллями.
Халла посмотрела на него.
— Не забывай о молодежи и стариках. Не все наши топоры в руках «опасных ублюдков».
Он пожал плечами.
— Нас вполне достаточно. Рулагу точно хватит с лихвой.
По крутому спуску путь к равнине перед городом был нелегким. Люди спотыкались, звенели топоры, кто–то приглушенно ругался, но к городским воротам все добрались целыми и невредимыми и в великолепном расположении духа. Со стен раздался рев сигнальных горнов, и на крепостные стены высыпали сотни людей. На армию Халлы нацелили баллисты и короткие луки, но в целом защитники города выглядели скорее озадаченно, чем воинственно. Откуда под стенами города взялась куча хохочущих воинов?
Халла подошла к массивным воротам на расстояние броска топора. Над ней на громадных ступенях из серого камня возвышался древний город. У самого основания он располагался на одном уровне с бурным морем и Хрустальной рекой, а в самом высоком месте, над чертогами Летнего Волка, находилось высокогорное скальное плато с колючими соснами.
— Уберите от нас ваши дурацкие стрелы! — прокричал Вульфрик. — Мы что, похожи на придурков из кодлы Медведя?!
Смех волной прокатился по
— Рексель, заткни их, — произнесла Халла, пытаясь сдержать улыбку.
Падающее Облако с широкой улыбкой на худощавом лице повернулся и громовым голосом объявил:
— Леди просит о тишине! И вы! Будете! Вести себя тихо!
Смех, волнами расходившийся по отряду, постепенно замолк, но все заметили улыбку, с которой Падающее Облако отдавал приказ. И через несколько минут — защитники города как раз смогли приглядеться к ним получше — армия Халлы замерла в тишине.
Халла набрала в грудь побольше воздуха, чувствуя, что покрывается мурашками от волнения. Она шагнула вперед, обращаясь к воротам, над которыми стоял рыжий воин с окладистой курчавой бородой. Она узнала его — Трикен Ледяной Клык, оружейник ее отца.
— Я Халла Летняя Волчица! — объявила она. — Я стою на земле, несущей мое имя, и я прошу впустить меня в мой родной город!
Над стенами раздался звон топоров, и звук все нарастал и множился — люди Тиргартена приветствовали ее. Затем за стенами послышался радостный рев и приветственные крики, клятвы верности ей и ее дому.
— Открыть ворота! — громко скомандовал Трикен. — Наша госпожа наконец вернулась домой!
Раздался скрип древнего, очень древнего дуба, из которого были сделаны створки громадных ворот полуметровой толщины, и они медленно разошлись в стороны. Халла вновь увидела Ступени Калалла — и на ее единственный глаз набежали слезы. Она и правда вернулась домой.
Жители города с восторгом встретили Халлу. Они расталкивали друг друга, торопясь пожать ей руку, восхваляли ее семью, но их радушие больше не доставляло ей радости, и все, о чем она могла думать, — о своем отце и о топоре Алдженона Слезы, который оборвал его жизнь. Как только ворота открылись, Вульфрик перестал быть ее первейшим соратником, и для него остался только его юный вождь. Краткий миг восторга затмили мысли о том, что еще предстоит сделать. И снова мысли о топоре, вонзившемся в грудь Алефу Летнему Волку.
Вульфрик почти бегом преодолел последние пролеты лестницы.
— Полегче, Вульфрик. У тебя так сердце не выдержит.
— Этот гребаный Калалл был настоящим садистом. На хрена в его лестнице столько ступенек?!
— Он был хорошим человеком, — возразила Халла. — Первым жрецом Ордена Молота. И моим пра–пра–пра… прадедушкой — там, скорее всего, должно найтись еще несколько «пра-». Он посадил первые злаки, построил первую баллисту.
— И из–за него у меня теперь отваливается спина, — пробурчал Вульфрик.
Они стояли перед чертогами Летнего Волка на самом верху бесконечной лестницы. Халла оглянулась на город и увидела, что все жители Тиргартена покинули дома и кинулись навстречу ее отряду. С высоты она видела и Край Алых — место, где она родилась, и Закоулок — где она первый раз победила в драке. Город казался странно пустым. Столько людей ушло за Алефом, и так много их погибло вместе с флотом драккаров… Когда ее войско шагало через Хаммерфол, Халла видела, что сделало со страной предательство Рулага, но только сейчас она впервые осознала его истинную цену. У Тиргартена остался лишь небольшой гарнизон.