Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)
Шрифт:
Это
все ерунда. Через сутки после укуса наступает отек гортани... асфиксия,
смерть. Иногда отек легких. Следует помнить - отекшие губы и полное
сознание, запомните это, иначе вы перепутаете червячка с лихорадкой, а это
дело серьезное. При лихорадке - бред в течение первых же суток... Мадам, -
Огоновский повернулся к перепуганной матери, - не выпускайте сына без сапог.
- Дядя доктор, - свободной левой рукой мальчишка поднял одеяло, и на
Андрея
его кормить..., ну купите, ну что вам стоит... он не может без людей, он
умрет один.
Андрей глубоко вздохнул. Не видя побледневшей женщины, которая вдруг
покраснела до корней волос и закрыла рукой губы, он вытащил из кармана
купюру в двадцать крон и поднял за шкирку довольно крупного черного с желтым
брюхом щенка. Щенок задергал хвостом, тихонько заскулил и тотчас же
устроился у него на руках.
- Пока, Юрген, - улыбнулся Андрей, стараясь не глядеть на хозяйку.
– Будь
осторожен на болотах.
Он держал руль левой рукой, а правой почесывал тощего мохнатого Тома,
который, враз признав в нем хозяина, лежал под его бедром, внимательно
поглядывая вперед. На дорогу Андрей почти не смотрел.
Перед его глазами крутились полыхающие, изуродованные корабли. Он видел,
как корчатся в пламени, гибнут от удушья тысячи людей, видел, как плачут от
боли раненые, обгоревшие солдаты, он ощущал характерный запах операционной,
через которую за сутки прошло больше ста человек, - тот запах страдания,
запах горелого человечьего мяса, смешанный с вонью оплавленных
комбинезонов...
Щенок утробно заворчал, завозился и опустил голову на гладкую кожаную
ногу Андрея.
- Ага, Томми, - сказал он, - ну, скоро и у нас будет семья, верно?
Глава 3
К вам доктор Коннор. Андрей недоуменно оторвался от книги и несколько
секунд пытался сообразить, о ком, собственно, идет речь. Вспомнив, он
скорчил недовольную мину: - Просите, Бренда... я сейчас спущусь.
Доктор Коннор оказался высоким молодым парнем в дорогом кожаном плаще и
совершенно неуместных здесь легких туфлях. Бросив короткий взгляд на его
узкое лицо, на котором застыло выражение брезгливой усталости, Андрей
постарался нарисовать на своем улыбку: - Рад знакомству, коллега. Андрей...
- Арманд. - Его рукопожатие было настолько сильным, что позволяло
заподозрить в юноше спортсмена.
– Счел своим долгом представиться, мастер
доктор. Если я не ошибаюсь, мы с вами приписаны к одной территории?
- Только вчера пришел
сегодняшнего дня я действительно приписан к Гринвиллоу. Может быть, мы
поднимемся в мой кабинет? Лалли, прими у доктора его плащ...
Оказавшись наверху, доктор Коннор хищно осмотрелся - так, словно уже
видел себя в роли приценивающегося покупателя. Разглядывая книги, он
неодобрительно прищурился; немного удивленный, Андрей пожал плечами и
гостеприимно взмахнул рукой: - Коньяк, виски?
Доктор Коннор молча боднул головой и опустился в кресло.
- Как вам Оксдэм, доктор?
– Наливая гостю коньяк, Андрей спрашивал себя,
что именно так раздражает его в этом мальчишке - может быть, то, что
считается обаянием и лоском где-то там, в огромных чопорных клиниках
столиц?.. Он не знал.
– В наших широтах не лучший климат, а?
- Меня предупреждали, что это мерзкая планетка, - вздохнул Коннор, - но я
и представить себе не мог, что настолько.
- Все так считают. Все, кто прибывает на Оксдэм с больших и старых миров.
Потом, когда проходит время, некоторые привыкают настолько, что начинают
находить этот мир пусть и суровым, но все же по-своему привлекательным.
- Как вы, коллега?
– На губах Коннора появилась кислая улыбка.
- О, это вопрос сложный. Да, я долго держался здесь на одном упрямстве, а
потом и в самом деле привык, оброс знакомствами, связями и, скажу честно,
вернулся сюда с большим удовольствием. Давайте выпьем за вашу карьеру,
доктор: на правах старшего хочу вам пожелать терпения, упорства... а потом
все пойдет как надо.
- У вас тут удивительная репутация, - заметил Коннор, залпом выпив свой
коньяк.
– У вас и у этого... м-мм, Кренца. Это правда, что на заре своей
карьеры вам приходилось орудовать не только скальпелем, но еще и мечом?
- И бластером тоже, с улыбкой ответил Огоновский. - Вы, я вижу,
передвигаетесь без оружия? Это вы зря. Говорят, правда, что после войны
порядки стали помягче, но я, между нами, в это не верю. Полгода, может быть,
еще год, и все вернется на круги своя. Мне-то бояться нечего, пусть меня все
боятся, а вот вам... смотрите.
Андрей распахнул дверь огромного генерального сейфа, который занимал
почти половину стены справа от окна, и вытянувший шею Коннор увидел десяток
разнокалиберных армейских излучателей, вставленных в специальные фиксаторы.
В нижнем отделении сейфа лежали коробки с боеприпасами, украшенные