Мистер Фокс и четырехлапый купидон

Грей Р. С.

Вместо этого, по дороге в клинику после ланча, я звоню ей на рабочий телефон в офис, наполовину ожидая, что она возьмет трубку.

Спустя три гудка, это и происходит.

— Добрый день, Мэделин Тэтчер, «Недвижимость Гамильтона».

— Мэделин.

Следует длинная пауза, и я задаюсь вопросом, не повесит ли она трубку.

— Мы можем переговорить секунду? — спрашиваю я, прежде чем она заговорит.

Она вздыхает.

— Я на работе, Адам. Что тебе нужно?

Явно не хочет иметь со мной ничего общего.

— Думаю, нам нужно поговорить.

—

Ладно, а вот я не думаю, что нам нужно говорить. Еще что-то?

Никогда не слышал, чтобы ее голос был настолько лишен эмоций.

— Так ты расстроена моим поведением тем вечером?

— Абсолютно нет.

Она блефует.

— Хорошо, тогда я заеду и побегаю с Мышонком сегодня.

— У меня планы.

Еще один блеф.

— Я заеду перед твоими планами.

Кто-то на ее конце трубки предупреждает о начале собрания через пять минут в конференц-зале. Она говорит им, что уже туда направляется.

— Если скажешь «нет», — продолжаю я, — я предположу, что ты расстроена моим поведением тем вечером.

Я не горжусь собой, но моя подлая тактика работает.

— Ладно, — отвечает она. — Будь у меня в шесть.

Ладно, может немного и горжусь.

* * *

Я стою у ее порога в 5.55 вечера, и слышу, как она возится в квартире. После моего стука она спешит к двери и отпирает замок. Меня немного вбивает в ступор ее вид — она стоит в коротком красном коктейльном платье. Оно приталенное, длина спускается до середины бедер. Едва ли.

Девушка надевает вторую сережку и кратким кивком показывает мне, что я могу войти.

— Входи. Я почти готова.

— К чему?

Может, она меня не слышит, или, может, чувствует, что не обязана отвечать. Мэделин исчезает в другой комнате, и я слышу, как она ищет что-то в шкафу. Мышонок прилагает все усилия, дабы монополизировать мое внимание, виляя хвостом возле моих ног с мячиком в зубах и отчаянно желая, чтобы его погладили. Тру ему за ушами, углубляясь пальцами в густой щенячий мех, и вытягиваю шею, чтобы заглянуть в комнату Мэделин. Она сидит на кровати и надевает туфли на высоких шпильках. Платье задралось по ногам, едва прикрывая верхнюю часть бедер.

— У тебя свидание?

Она дергает головой вверх и видит, что я наблюдаю за ней.

— Нет, мне просто нравится одеваться вот так веселья ради.

Сарказм так и слышен в ее словах. Она встает с кровати и закрывает дверь, перекрывая мне вид. С таким же успехом она могла бы послать меня в задницу.

На несколько минут мы с Мышонком остаемся одни. Я мог бы уйти и сам начать пробежку. Вместо этого наливаю себе стакан воды и сажусь на диван. Ее квартира кажется меньше, чем была прошлый раз, а может, я просто не уделил ей должного внимания. Теперь, пока Мэделин прячется в комнате, мне ничего не остается, как осмотреть здесь все.

Антикварный журнальный столик усеян книгами. Там также лежат стопки бумаг, под ноутбуком и на нем. Книжной полки я не увидел — не то чтобы она здесь

поместилась — и кажется, вместо нее Мэделин использует столик. Книги лежат корешками ко мне, и я прочитываю названия, узнавая одно из них: «Весь невидимый нам свет» Энтони Дорра. Интуитивно тянусь к книге, оценивая степень потрепанности корешка. Между страницами нахожу желтый стикер и открываю на той странице, интересуясь, какой же абзац она сочла нужным выделить, чтобы позже к нему вернуться. Может, и мне он понравился.

— Роешься в моих вещах?

Я бросаю книгу, словно она воспламенилась.

Мэделин давится смешком и подходит, чтобы поднять книгу, отчего шелковое платье касается моей ноги, пока она приседает. Ловлю пальцами краешек и потираю между указательным и большим пальцем. Ткань мягче, чем я мог даже представить, и я отпускаю ее раньше, чем Мэделин может заметить.

— Ты не собираешься извиниться за то, что рылся в вещах? — подстегивает она, наконец-то встречаясь со мной взглядом. Понимаю, что хочу, чтобы она признала мое присутствие здесь с тех пор, как я вошел. Теперь, когда она это сделала, мне нечего сказать. Я откидываюсь на диване, всматриваясь в каждую деталь, приготовленную ею для другого мужчины. Ее длинные каштановые волосы свободно спадают мягкими прядями. Макияж ярче, чем я видел прежде, хоть его и немного. Губы накрашены нежным розовым, и пока я на них пялюсь, вспоминаю, какие они на вкус.

— Думаю, это «нет», — отвечает она, пожимая плечами.

Мэделин отворачивается, и я тянусь за ее рукой. У меня нет на это права, и выражение ее лица это подтверждает.

— С кем у тебя свидание?

Она выгибает бровь в ожидании.

— Почему тебя это заботит?

Я тяну ее за руку, и Мэделин спотыкается. Это предупреждение: Скажи мне, иначе я уложу тебя на этот диван, и твое свидание на сегодня накроется, как и моя пробежка с Мышонком. Мы повторим ту же ошибку, что допустили несколько дней назад.

­— С обычным парнем, — увиливает она.

— Где ты с ним встретилась?

Она отворачивается.

— На встрече одиночек.

Я отпускаю ее руку.

— Который?

— Высокий блондин.

Хмурю брови, пытаясь вспомнить кого-то, похожего на ее описание. Ковбой был блондином?

— Я его не помню, — наконец признаю я.

Она улыбается, но улыбка больше похожа на издевку.

— Наверное потому, что тебя не было на встрече. Ты был на двойном свидании.

У меня еще сотни вопросов, но она возвращается к себе в комнату и выходит секунду спустя с маленьким клатчем. Мышонок спешит к ней, зная, что она сейчас уйдет, а ему не хочется, чтобы его оставляли. Она наклоняется и уверяет его, что вернется.

— Там, вроде как, прохладно, — говорю я, указывая на ее тончайшие лямки на платье.

Она смеется и встает.

— Думаю, разберусь, — направляется к двери и добавляет: — Послушай, можешь не дожидаться меня, когда вернешься с пробежки. Скорее всего, я не вернусь до поздней ночи. Если вообще вернусь.