Мистер Монк и две помощницы

Голдберг Ли

— Нет, — почесал ухо карандашом Дишер. — А если приятель живет недалеко, и они пришли пешком?

— Или особый дружок припарковался на улице, — предположил Стоттлмайер. — Но поскольку мы не знаем ни этого человека, ни автомобиля, то можем лишь получить номера пары сотен машин, парковавшихся в районе, и начать работу в обратном направлении. Слишком много человеко-часов, и я не могу санкционировать подобные действия, не зная, совершено преступление или нет.

— Если Рональд Вебстер

пришел сюда с другом, — продолжил логическую цепочку Монк, — где этот друг сейчас?

— Возможно, его тело еще не прибило к дереву, — ляпнул Дишер.

— А где одежда друга?

Рэнди пожал плечами. — Вероятно, ее смыло отливом.

Монк покрутил головой и плечами, словно избавляясь от излома. Этот жест обозначает, что в деле многовато «может быть», «возможно» и «вероятно», а он их не выносит.

— Каково Ваше предварительное заключение о причине смерти? — обратился Монк к доктору Хетцеру.

Судебно-медицинский эксперт перевернул жертву лицом вверх. Вебстер был довольно молод, но в волосах уже искрилась седина. Лицо избежало фатального разрушения в отличие от тела.

— Не для протокола я сказал бы «утопление», — ответил Хетцер. — Раны страшны, но они не выглядят смертельными.

— Кто сотворил такое? — вырвалось у меня. — Акула?

Доктор Хетцер покачал головой. — Не думаю. Искривление раны и количество оторванной плоти не соответствует нападению акул. Рана узкая и длинная, что свидетельствует о наличии у нападавшего морды или рыла.

— Дикий кабан, — подал голос Дишер.

— Разве в Пресидио водятся кабаны? — поднял бровь капитан.

— Голодный волк, — выдал новую версию Дишер.

— Они передвигаются стаями и разорвали бы жертву на части, — парировал Стоттлмайер. — А он практически цел.

— Злая собака, — не унимался Дишер.

— Неувязочка, собака вцепилась бы в горло.

— Могучий тюлень.

— Рана не вяжется с тюленем, — вмешался доктор Хетцер. — Могучим или слабым.

— Гигантский моллюск.

Все укоряюще уставились на Рэнди. Он переступил с ноги на ногу.

— Ты хоть понимаешь, какие огромные размеры должен иметь моллюск, чтобы напасть на человека? — усмехнулся Стоттлмайер.

— Морские глубины по-прежнему великая тайна для человечества, — глубокомысленно изрек лейтенант.

— Неужели?

— Это последняя неисследованная территория на Земле, — Дишер поднял палец. — Недавно я читал, что ученые обнаружили новый вид осьминогов, которые слепы и светятся в темноте.

— Может, осьминог сделал это? — съехидничал Стоттлмайер.

— Возможно, — закивал Дишер.

— А вот и нет, — отрубил капитан и повернулся к Монку. — Кто, по-твоему, нанес раны?

— Это же очевидно, — пожал плечами тот.

— Разве? —

удивилась я.

Монк кивнул. — Его атаковал аллигатор.

Это заявление не самое странное из всех его перлов, но, безусловно, входит в пятерку.

— Да уж, — вздохнул Стоттлмайер и снова повернулся к Дишеру. — Поведай больше об осьминоге.

— Это не осьминог или другая тварь, — настаивал босс, — а именно аллигатор.

— А Вам известно, что аллигаторы не живут в океане? — сказал доктор Хетцер.

— Да, — кивнул Монк.

— И что они не водятся в Сан-Франциско.

— Да, — еще кивок.

— Тогда как Вы утверждаете, что рану нанес аллигатор?

— Форма раны и проколы от зубов указывают на это.

Доктор Хетцер наклонился поближе к трупу и осмотрел рану. — Будь я проклят!

Такие слова частенько слышно вблизи Эдриана Монка, особенно на месте преступления.

— В отличие от зубов других существ, имеющих различную форму, размеры и функции, зубы аллигаторов одинаковы, — просветил Монк. — Потому что они их используют, прежде всего, для захвата добычи.

— Откуда ты все это знаешь? — опешил Стоттлмайер.

Ответ оказался вполне очевиден, по крайней мере, для меня. — Потому что зубы абсолютно идентичны. Это называется однородными зубами. Или одним словом — совершенство. Хотел бы я иметь такие же зубы.

— Полагаю, аллигатор мог нанести такую рану, — подтвердил доктор Хетцер. — Они не разрывают добычу. Хватают, тормошат и держат под водой, пока жертва не утонет. Все согласуется с ранами и вероятной причиной смерти. Но есть масса и других объяснений.

— Вроде дикого кабана, — поддакнул Дишер, — или гигантского моллюска.

Стоттлмайер поморщился и потер виски пальцами. — Так дело передается убойному отделу или службе надзора за животными, док?

— Спросите у меня завтра. Не могу дать окончательный ответ, пока не проведу вскрытие.

— Рэнди, на всякий случай позвони в службу надзора за животными, — приказал капитан. — Разузнай, не исчез ли у кого любимый аллигатор. Может, обращался кто-нибудь в округе о пропавших кошках или собаках.

— Спрошу так же о диких кабанах, — Дишер сделал заметку в блокноте.

— Как знаешь, — устало пробормотал капитан. — Попутно спроси про гигантского моллюска и осьминога.

— Разве подобные вопросы нужно задавать не морскому биологу?

— Я пошутил насчет осьминога и моллюска.

— А разве Вы не шутили по поводу аллигатора?

— Хотелось бы, — махнул рукой капитан. — Но я научился доверять догадкам Монка.

— Это не догадка, а факт, — обиделся Монк.

— Но это убийство? — уточнил Стоттлмайер.