Мистер Уайлдер и я
Шрифт:
Спасибо и за статью изTo [42]. Однако, уверена, не мне тебе рассказывать о том, что надо с осторожностью верить напечатанному в газетах. С этим журналистом я общалась лично во время съемок в Нидри. По-моему, он наглец, который жаждет прославиться и поэтому пристает с расспросами к кому ни попадя (в том числе ко мне) о нашем фильме в надежде сочинить забористую статейку. Неправда, что две актрисы, исполняющие главные роли, терпеть друг друга не могут. Неправда, что у мистера Уайлдера не складываются отношения со съемочной группой. Каждый день на протяжении полутора месяцев и даже дольше я нахожусь на съемках и могу тебе сказать, что все у нас идет гладко. Статья этого нахала
Итак, мы близимся к финалу нашего захватывающего киноприключения.
На прошлой неделе мы перелетели из Мюнхена в Париж, и из аэропорта нас отвезли в отель — ПОТРЯСАЮЩИЙ отель, скажу я тебе. Называется он «Рафаэль» и находится в одном из самых красивых районов Парижа, всего в нескольких минутах ходьбы до Триумфальной арки. Честное слово, вряд ли в Афинах существует нечто подобное. Мебель в моем номере очаровательно старомодная. Та самая мебель, когда на стульях полосатые сиденья и шторы тоже полосатые, очень плотные шторы, тяжелые, и ты раздвигаешь их, дергая за шнур с большой золотистой кисточкой на конце. В моем номере есть ванная комната с душем и ванной и даже с биде! Которым я до сих пор не пользовалась, потому что не очень понимаю, как с этим обращаться. (Вчера вечером за ужином мистер Уайлдер рассказал нам смешную историю про биде. Когда он в последний раз снимал фильм в Париже, жена попросила его купить биде и переслать ей по морю в Соединенные Штаты. Но вместо биде он послал ей телеграмму: «Невозможно раздобыть биде — предлагаю делать стойку на руках под душем».) Вид из моего окна не самый красивый — всего лишь обычный переулок, — но я не жалуюсь. Каждое утро, просыпаясь, я не сразу соображаю, где я, неужели и правда в Париже или мне это только снится в волшебном сне?
Впрочем, как ты поймешь по адресу в верхнем уголке письма, на данный момент я не в Париже, потому что наши декораторы пока не подготовили площадку для съемок большой похоронной сцены на киностудии «Булонь» и кое-кто из нас отправился на побережье Нормандии, где завтра начнутся съемки еще одной важной сцены. В здешнем отеле не слишком уютно — расположен он прямо напротив большого торгового порта, — но надолго мы здесь не задержимся. Сцену будут снимать на прилегающем пляже, и отснять ее нужно на рассвете, а затем мы опять упакуем чемоданы и вернемся в Париж.
На самом деле я оказалась здесь лишь по той причине, что у мистера Даймонда накопилось много корреспонденции и он попросил меня помочь, учитывая, что сейчас он занят сценарием другого фильма, который намерен снимать в Голливуде. Сегодня мы с ним все утро разбирали почту, и теперь я должна отпечатать письма. Вообще-то не думаю, что его новый проект будет доведен до конца. В последнее время мы с ним часто беседовали, и мне известно, что время от времени он пытается написать сценарий в одиночку либо с напарником, но не с мистером Уайлдером, однако все и всегда заканчивается тем, что он снова работает со своим другом Билли. Эти двое не разлей вода, и вряд ли кто-нибудь из них сможет сотрудничать с другим соавтором.
В предыдущем письме из Мюнхена я написала, что мистер Даймонд пребывает в плохом настроении, но с тех пор, как мы перебрались во Францию, он заметно повеселел. Вдобавок жена приехала его навестить, хотя и ненадолго, сейчас она здесь, в Шербуре, и кажется, с ней он чувствует себя много лучше и спокойнее. Одри, жена мистера Уайлдера, тоже здесь, но и она скоро улетит обратно в Штаты.
В нашей киногруппе пополнение — новый актер, очень красивый парень по имени Стивен Коллинз. Ему предстоит сыграть мистера Холдена в молодости, и действительно, внешнее сходство между ними разительное. Мистер Коллинз сыграет в сцене, в которой
Лучше пока об этом не задумываться. С любовью к вам обоим,
всегда ваша
Калли
* * *
В тот день в Шербуре, когда я печатала заявку на индивидуальный кинопроект Ици, в моем номере зазвонил телефон. В трубке раздался женский голос с американским акцентом, и узнала я его не сразу, не потому что никогда не слыхала голоса Одри, но потому что звонка от нее я ожидала меньше всего на свете.
— Калиста, дорогая, — сказала Одри, — мы с Барбарой собираемся покататься на машине, пока мальчики работают. И были бы рады, если бы вы составили нам компанию.
Я ответила, что с удовольствием поехала бы с ними, но в данный момент я загружена работой.
— Ой, фу! Вы в курсе, какая сегодня погода? Великолепная. Середина лета, и мы не где-нибудь, а во Франции, и ни к чему вам корпеть над какой-то дурацкой заявкой, сидя в обшарпанном отеле. Давайте спускайтесь, мы ждем вас в холле.
Я поняла, что сопротивляться бесполезно. Десять минут спустя на автомобиле Ици мы выехали из города. Мы с Барбарой сидели сзади, Одри впереди, рядом с шофером.
С полчаса мы ехали в гору, а затем, оставив позади шоссе и дома на обочине, свернули на дорогу, петлявшую вдоль побережья. Шофер хорошо знал местность и понимал, куда следует доставить его пассажирок. Наконец он затормозил у зеленой полянки.
— Вон по той тропе можно дойти до пляжа, — сказал он. — Минут за пятнадцать доберетесь.
Был прекрасный августовский день, высоко в небе пылало солнце. Ни ветра, ни бриза, и до самого горизонта море, ленивое, но сверкающее, серебристо-синее. Редкие весельные яхты плавали туда-сюда, а где-то вдали, во многих милях от нас, смутно вырисовывался паром, то ли удалявшийся, то ли приближавшийся. Было очень жарко, и я сняла ветровку, недоумевая, зачем я вообще ее с собой взяла. Втроем мы зашагали по тропе, и по пути мы почти никого не встретили.
— Итак, — спросила Одри, шагавшая в ногу со мной, — как вам понравился Мюнхен?
С удивлением я обнаружила, что оказалась зажатой между двумя женщинами, каждая шла бок о бок со мной и держала меня под руку. Я посмотрела на одну, на другую, но никто из них и бровью не повел, словно такой способ передвижения они находили абсолютно естественным.
— Мюнхен?.. Нормальный город, — ответила я. — Там интересно и весело, по-моему.
К концу моего пребывания в этом городе я попала в более богемный район Швабинг, где провела несколько приятных вечеров в клубе под названием «Швабингова семерка», выпивая и слушая разные группы вместе с людьми помоложе из нашей кинокоманды. У Одри, напротив, о Мюнхене сложилось иное мнение, чего и следовало ожидать.