Мистерия, именуемая Жизнь
Шрифт:
— Это если мне очень повезет, — сказал дон Энрике, — Вы знаете, какой у нас образ жизни — перманентная война с мусульманами — арабами и турками! До сорока доживу, и то Слава Богу! Потому что средняя продолжительность жизни у нас, по статистике орденских архивов…
Арамис жестом остановил его.
— Вы-то как раз перешагнете рубеж веков. В двадцать лет считаешь, что впереди у тебя вечность. Вы и жить-то только начинаете. А мы, юный паладин, не дотянем до Восемнадцатого Века. Мы уже перешагнули рубеж средней продолжительности жизни — по статистике. И многие наши ровесники, люди нашего поколения, уже стали бесплотными тенями. И друзья,
— Не говорите так, — попросил дон Энрике.
— Мы родились в Семнадцатом Веке, ему принадлежим, в нем и останемся. Хотя… это не лучший век в истории человечества. Сплошные войны, мятежи, революции…
— Быть может, следующий будет счастливее? В нем не будет Кромвеля, Тридцатилетней войны, Порохового заговора и политических убийств, таких как смерть Генриха IV, кровавых казней, которыми потряс Европу Ришелье… Быть может — это будет Век Всеобщего Мира, которого нам пока никак не добиться. Но мечту рожденных в Семнадцатом Веке осуществят люди Восемнадцатого Века! Они будут лучше нас. Цивилизованнее, гуманнее, просвещеннее, милосерднее!
— Вы в это верите? — спросил Арамис.
— Я верю в прогресс! Сравните наш век и прошлый! Разве вы не чувствуете смягчение нравов, разве мы не стали более цивилизованными? Инквизиция, позор и ужас Испании, надеюсь, останется в Семнадцатом Веке, мы не потащим ее в будущее. Варфоломеевская ночь в нашем веке уже невозможна.
"Вот так и Рауль год назад наивно выразил надежду, что Людовик когда-нибудь отменит сметную казнь во Франции. Как жаль… Разбивать иллюзии таких мальчишек".
— Мы становимся лучше, не правда ли? — спросил Энрике.
— Кто — мы?
— Мы все. Жители Земли.
— Отчасти вы правы. Но человечество идет к совершенству слишком медленно. Впрочем, до начала Восемнадцатого века еще четыре десятилетия, грубо говоря. Мечтайте о фейерверках, праздниках и пышных торжествах, которыми мир встретит новый век. [8] У вас все в будущем.
— А у вас все в прошлом?
— У меня? У меня остался небольшой отрезок времени, и за этот короткий срок я надеюсь изменить мир к лучшему.
8
В 1700 г. начнется война за Испанское наследство (1700–1714) между Францией и Испанией. В годы войны за Испанское наследство иезуитский Орден и его разведка в целом действовали на стороне Людовика Четырнадцатого.
— Тогда о чем мы спорим! И я хочу того же! Как же вы хотите изменить мир?
— А вот как, — сказал Арамис и подошел к карте, — Смотрите!
Глава 7. Империя Арамиса
— Видите — здесь была некогда империя крестоносцев. Святая Земля.
— Она потеряна, — вздохнул дон Энрике, — Мы ушли, и те века остались в прошлом.
— А мы ее отвоюем, — сказал Арамис, — Deus vult! [9]
— Когда? — спросил рыцарь, — Когда рак на горе свистнет?
9
Deus vult! — Так хочет Бог, так угодно Богу. (Девиз крестоносцев).
— Когда я займу
— Вы хотите стать Римским папой? — дон Энрике широко раскрыл глаза.
— Вы хотите съязвить, дон Энрике? Напомнить мне о пирате Бальтазаре Косса… о Борджиа, о палаче тамплиеров, чье имя мне даже произносить гадко. О папах-преступниках?
— Я вовсе не думал о них, Черный папа. Я просто подумал, что в наше время это недостижимо.
— Все достижимо. И я стану Римским папой. Я, может быть, уже был бы им, если бы не Фуке, с его неуместной верностью юному тирану. Портос был бы герцогом, Луиза — виконтессой. Все разрушено, разбито… Бог свидетель, я для всех старался. Я не знал, как еще им помочь. Своим поступком Фуке убил нас всех. Если что случится со мной или с Портосом — разыщите Атоса, гасконца, Бражелона. Скажите им, что убийца — Фуке! Но Фуке еще не раз пожалеет!
— Вы хотите ему отомстить?
— "Мне отмщение и аз воздам". Бог ему воздаст по заслугам. Судьба его отныне в Божьих руках. Я и пальцем не шевельну, чтобы его вытащить, равно как и не причиню ему вреда. Я не из тех, кто бьет лежачих и глумится над поверженными. Таких мерзавцев мы уничтожаем. Был случай в Англии, когда один негодяй плюнул в лицо пленному королю…
— Расскажите, — попросил дон Энрике.
— Не стоит, — вздохнул Арамис, — Просто не хочу, простите.
— Так вы для друзей этот заговор устроили или во имя человечества?
— Мои друзья — только часть всего человечества. А вы что думали, — усмехнулся Арамис с горькой иронией, — Чтобы потешить собственное честолюбие? Чтобы снискать дешевую популярность? Я сыт по горло этой популярностью… Вы же были в Ванне на крестном ходе. Мне надо, чтобы люди повергались во прах, целуя мою туфлю? Суета сует! Я не ищу земной славы. Но власть над миром — да, власть я должен сосредоточить в своих руках. И власть над миром у меня будет. Вы качаете головой, молодой человек? Вы считаете, видимо, что выстарившийся мушкетер впал в маразм?
— Я не думал… и представить себе не мог, что вы помышляете о таком. И что вам это даст?
— Вот что: восстанавливаем государство крестоносцев. В полном объеме. Стамбул вновь будет Константинополем — но католическим Константинополем. Имея в тылу таких конкурентов, как византийцы или «ромеи», как их называли, крестоносцы, вынужденные, кстати, присягать византийскому императору, допустили ошибку. Иерусалим будет христианским городом. Наши крепости будут восстановлены. А императором возрожденной империи крестоносцев будет Филипп Французский, раз уж Франция для него потеряна. И я возложу корону на его голову. Так начнется ДЕСЯТЫЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД, раз уж моему приятелю Бофору угодно назвать свой девятым, Бог с ним. Десять — отличное число. Круглая цифра! И эмблема простая — римская десятка. Крест Святого Андрея… Под Андреевским Крестом мы завоюем эту империю!
— А Филипп Французский знал о ваших имперских планах?
— Он должен был помочь мне занять место Римского папы. Я предназначал для принца "Милую Францию". Но — не вышло, так не вышло. Оставим Людовика на его троне. Оставим "милую Францию" средневековым постоянным эпитетом "Песни о Роланде"… — он вздохнул, — Ибо при Короле-Солнце порабощенная Франция не будет той "милой Францией", страной мира и благоденствия, в которую ее превратил бы Филипп под моим руководством.