Мистерия, именуемая Жизнь
Шрифт:
— А если этот законный, коронованный король принесет много бед моей стране? И устранить его — единственная возможность выправить положение?
— Посадив на трон послушную вам марионетку? А если заартачится — убрать и того?
— Я не такое чудовище! — возмутился Арамис.
— Мушкетеры… — вздохнул дон Энрике, — Я так много слышал о вас. Еще в детстве. Я мечтал встретиться с вами. У меня тоже есть друзья, и я очень люблю их. Но никогда — слышите! — никогда я не втянул бы их в обреченное на провал дело.
— Да что вы знаете о нас и как вы смеете судить
— Пяти минут было достаточно, — заметил дон Энрике.
— Да? — спросил Арамис, — Мой дорогой друг оправдал ваши ожидания?
— Да. И Портос оказался таким, каким я его представлял. Кроме… психологии.
— Это его новый конек, — улыбнулся Арамис, — Вам остается разыскать нашего четвертого товарища — Д'Артаньяна.
— Да, епископ. Остался Д'Артаньян. Мир тесен — свидимся где-нибудь. Правда, я уже видел Д'Артаньяна, а он меня — нет.
— Где же? При Дворе Людовика?
— Нет. Ни за что не угадаете. Здесь, на Бель-Иле. В прошлом году.
Арамис пристально посмотрел на дона Энрике.
— Я был переодет, разумеется, — пояснил испанец.
— Контрразведка? — спросил Арамис.
— Контрразведка, — ответил дон Энрике, — Не подумайте плохого — цель моей «командировки» — знакомство с новыми технологиями оборонных сооружений. И говорю это я вам потому, что теперь могу рассекретить эту информацию.
— Полагаете, Мальта укреплена лучше?
— Не полагаю, а знаю, — сказал дон Энрике, — Приезжайте, сами убедитесь.
— С места не сдвинусь, — заявил Арамис, — До тех пор, пока…
— Пока не победите Людовика? Но хоть Портоса отпустите!
— А разве я его держу?
— Мне показалось, что Портос здесь вроде заложника.
— Кажется — креститесь, рыцарь.
Энрике де Кастильо демонстративно перекрестился. Арамис бесстрастно смотрел на него. Потом так же демонстративно перекрестился, глядя в глаза юноше.
— Вы ожидали, что Сатана, Демон, Люцифер начнет корчиться и испускать вопли и стоны во время крестного знамения?
— Нет, — сказал дон Энрике, — Бесы хитры, и так можно дурачить профанов. Демоны Семнадцатого Века научились приспосабливаться. Но разве вы, духовное лицо, посмеете сказать, что инквизиция, позор и чума Испании — от Бога? Варфоломеевская ночь, кровавая страница в истории Франции — от Бога? Это — от Сатаны! Я убежден в этом!
— Демагогия, — холодно сказал Арамис, — Реки крови Божьих созданий, что пролили ваши братья по Ордену, начиная с его основания — от Бога? Вы же не стремитесь подставлять щеку врагам Веры Христовой и принять мученичество, как то делали первые христиане?
— А Сент-Эльм? — закричал иоаннит, — Защитники Сент-Эльма — разве они не были нашими мучениками? Когда была осада Мальты!
— А миссионеры моего Ордена — разве они не были нашими мучениками? — прошептал Арамис.
— Демагогия, — сказал рыцарь, — Но мы теряем время в пустых спорах. Я не в ответе за все дела Мальтийского Ордена. Но, если я вас правильно понял, вы смеете угрожать нам? Не становитесь на пути иезуитов, иначе вас
— Раз уж мы заговорили о конкуренции — вспомните историю. Разве тамплиеры не были вашими конкурентами? Разве между двумя рыцарскими организациями не было соперничества? Интриговали и те, и другие. Вспомните историю, вспомните, дитя мое.
— Я знаю больше, чем вы думаете. Но крушение тамплиеров в четырнадцатом веке и для наших было, по-моему, катастрофой. Однако, епископ, времена изменились. Мы не так связаны с Людовиком XIV, как тамплиеры с Филиппом Красивым. Нас Король-Солнце не сокрушит, да это ему и не надо. Нас считают драчливыми, воинственными, но я лично это не считаю недостатком. А вы блефуете!
— А если бы я взял на себя роль и Филиппа Красивого и роль Папы Римского, — как бы вскользь заметил Арамис.
— Вот это да! — со смехом сказал рыцарь, — Ему предлагают убежище, а он угрожает.
— Убежище? Мне? Вы смеетесь! Я, как нищий, буду просить у вас пристанища? Словно я не Генерал Ордена, смею заверить, более могущественного, чем ваш, а какой-то бедолага, отбитый у мусульман купчишка, обращенный в рабство?
— Гордыня вас погубит, — вздохнул дон Энрике, — Если бы только вас, беда небольшая. Но вы на краю бездны. И вы туда же увлекаете беднягу Портоса. На что вы рассчитываете?
— Позвольте мне не разглашать мою информацию, — повторил Арамис.
— Не разглашайте! Но позвольте мне быть откровенным.
— Я само внимание.
— Черное и белое, — сказал дон Энрике, — Свет и тьма. Эта борьба идет в душе каждого человека.
— Вы сообщаете мне нечто экстраординарное, — усмехнулся Арамис.
— О нет! Это простая истина. Но люди не так плохи, какими вы их считаете. Можно, я поясню на конкретных примерах?
Арамис кивнул.
— Возьмем историю с генералом Монком и вашим другом Атосом. И как противоположность вы — и Фуке, которого вы успели достаточно хорошо узнать. Которому вы служили.
— Служил?! — надменно переспросил Арамис.
— Простите, оговорился, я все-таки иностранец. Подберите другое слово, которое лучше охарактеризует ваши отношения с суперинтендантом. Оказывали покровительство, так лучше? Но согласитесь, что вы в Во лучше знали Фуке, чем Атос Монка в Ньюкастле. Он и видел-то его в первый раз. Восстановим ситуацию. К английскому генералу является иностранец. Заявляет, что где-то в подземелье зарыт миллион золотом. Кругленькая сумма, правда — даже для генерала? Что стоило этому генералу, вооруженному до зубов, прихлопнуть заезжего иностранца, даже не вооруженного? Атос сделал ставку на белое — и выиграл. Монк оказался порядочным человеком. А банк — усмехнулся рыцарь, — Сорвал Карл Второй. А подумайте-ка, епископ, подумайте, каждый ли генерал отпустил бы с такими деньжищами иностранного «путешественника», скажем так,… Да еще и посланца Карла Второго.