Много шума из-за одного покойника
Шрифт:
— Что, черт возьми, вы тут творите, Лили Бард? — на одном дыхании выпалил он.
Я снова поглядела на шефа полиции, на этот раз подольше, и отметила, что из одежды на нем только слаксы защитного цвета. Смотрелся он в них совсем неплохо.
— Эта сволочь напала на меня, — ответила я, довольная тем, что в моем голосе нет и признака дрожи.
— Я бы сказал, что все обстоит совсем наоборот, если бы не эта лыжная маска на нем, а вы, мисс Бард, не находились бы в собственном дворике.
Я
— Кажется, его неплохо отделали, — заметил Фридрих с едва уловимой ноткой сарказма в голосе. — Лили, будьте так добры, ступайте в дом и позвоните в полицию. Скажите, что мне требуется небольшое подкрепление.
Мне же больше всего хотелось броситься на обидчика и садануть пару раз. Адреналин еще играл в крови, к тому же, черт возьми, он меня испугал не на шутку! Но все же в словах Фридриха присутствовал здравый смысл — ни к чему добывать себе лишние неприятности!
Я выпрямилась, устало опустила руки и облегченно перевела дух. Тронувшись в сторону дома, я неожиданно почувствовала такой резкий приступ боли, что вынуждена была замереть на месте.
— Что с вами? — встревоженно и отрывисто спросил шеф полиции.
Я ощутила, что боль вызвана не столько желанием наказать злодея, сколько его первым, весьма увесистым ударом. К тому же он ухитрился расцарапать мне лицо — я даже не помнила, в какой момент. Когда ярость во мне пошла на убыль, на ее место просочилась боль.
— Переживу, — угрюмо ответила я и наклонилась, чтобы подобрать ключи.
Как назло, цепочка на связке порвалась, и все они рассыпались по траве. Я отыскала только один — к счастью, это был ключ от дома. Открыв входную дверь, я поковыляла в спальню, сразу позвонила в полицию, положила трубку и, не снимая с нее руки, задумалась. Я тут же забыла, что сказала дежурной, той самой неведомой Лотти.
На часах было полвторого ночи. Маршалл взял с меня обещание позвонить ему, если со мной что-то случится. Я взяла обрывок бумаги, где он записал свой новый телефон, и набрала номер.
— Да? — Голос в трубке был хрипловатым, но не сонным.
— Я уже дома, Маршалл, — сообщила я.
— Я понял, что ты ушла, — проронил он.
— На меня напали.
— Ты не пострадала?
— Немножко. Ему досталось больше.
— Я уже выхожу.
В трубке раздались короткие гудки.
Я испытывала неодолимое желание прилечь на кровать, но понимала, что пока не время. Я с трудом поднялась со стула и медленно двинулась туда, где Клод Фридрих все еще держал под прицелом нытика, прижимавшего ладони к пропитанной кровью лыжной маске. Я до сих пор не знала, кем он был.
—
Я, кряхтя, нагнулась к напавшему на меня типу и приказала:
— Руки убери, гад!
Он немедленно повиновался. Правой рукой я подцепила трикотажную маску и потянула ее вверх. Снять ее полностью было невозможно, потому что лежавший негодяй прижимал ее к земле затылком, но все же я достаточно приподняла край, чтобы узнать своего обидчика.
Из ноздрей Норвела Уитбреда обильно струилась кровь.
— Ты нос мне сломала, сука, — хрипло выругался он.
Я тут же замахнулась на него, и он скрючился от страха.
— Прекратите! — рявкнул шеф полиции.
Его окрик совершенно не напоминал прежний добродушный рокот. Усилием воли я сдержалась и отступила.
— Даже сюда воняет бурбоном, — с отвращением заметил Фридрих. — Что вы делали, Лили, когда он на вас напал?
— Я спокойно шла к своему дому, по собственному дворику, а выходила по личным делам, — язвительно ответила я.
— Ага, вот, значит, как…
— Да, именно так, — подтвердила я.
— Норвел, ты самый тупой из всех шельмецов, которые рождались на этот свет, — обратился Фридрих к Норвелу для поддержания разговора.
Тот застонал, что-то проворчал, и его вырвало.
— Боже милосердный! — воскликнул Фридрих и посмотрел на меня. — Как вы думаете, Лили, почему он так поступил?
— Он уже однажды угрожал мне в церкви, когда я приходила туда на работу, и получил свое, — прямо заявила я. — Вот, вероятно, и решил мне отомстить.
Очевидно, Норвел предпочитал использовать для нападения исключительно орудия собственного труда. Я почти не сомневалась, что его палка и есть та самая метла, которой он вооружался против меня на церковной кухне, только теперь предусмотрительно снял с нее помело.
Из-за угла вывернула полицейская машина с вращающимися «маячками», но с выключенной сиреной — хоть на этом спасибо! Меня осенила неожиданная догадка, и я присела на корточки на почтительном расстоянии от Норвела, от которого теперь пахло вовсе не аппетитно.
— Послушай, это ты вечером оставил у меня на капоте куклу? — спросила я его.
Уитбред обрушил на меня поток непристойной брани, лейтмотивом которой было непонимание сути вопроса.
— О чем речь? — поинтересовался шеф полиции.
— Ладно, Норвел, давай зайдем с другой стороны, — продолжила я в порыве вдохновения и предостерегающе подняла руку, чтобы Фридрих пока не вмешивался. — Зачем Тому О'Хагену надо было подниматься к тебе в тот день, когда убили Пардона?