Моцарт и его время

Луцкер Павел

Ребенком Вольфганг выступал преимущественно в резиденциях высокопоставленных вельмож, влиятельных людей, знакомство с которыми, как считал Леопольд, должно было создать основу для будущей карьеры. Кроме австрийской августейшей четы Моцарта слышали также монархи Франции, Англии, Нидерландов, курфюрсты Баварии, Баден-Вюртенберга, Пфальца, Фюр-стенберга, Трира, Кёльна и др., а также огромное — без преувеличения — число их знатных гостей. В путевом дневнике Леопольда перечисление этих особ занимает множество страниц. Академии в аристократических домах, как правило, не предполагали денежного вознаграждения исполнителю. Обычно хозяева ограничивались подарками. Мария Терезия в 1762 году презентовала детям

парадные костюмы (в них они запечатлены на известных портретах), подарками их баловали в Париже и Лондоне. Потом — многочисленные табакерки и часы. Часы! Их впоследствии стало даже слишком много:

а Эйнштейн. С. 232—233.

Ь Натре 5. Могаг15 С1аУ1егти51к Юапдоей шк! АиЯиЬгип§5ргах15. 5.48—49.

с Именно так «концерт» определен, например, в отечественной Музыкальной энциклопедии.

См.: Ямпольский И. Концерт музыкальный // Музыкальная энциклопедия в 6 гг. Т. 2. С. 926. О платных публичных выступлениях пишет также Е. Дуков в исследовании концерта Нового времени. См ..Дуков Е. Концерт в истории западноевропейской культуры. М., 2003. С. 151 и далее.

б Бёрни Ч. Музыкальные путешествия. Дневник путешествий 1772 г. Цит. изд. С. 75, 77, 112.

\0

гм

Вчера мы с Каннабихом должны были пойти к г-ну графу Савио-ли, чтобы забрать мой презент. Он оказался таким, как я его себе и представлял. Никаких денег. Прекрасные золотые часы. Мне же 10 сагоИп были бы теперь милее, чем часы, которые вместе с цепочками и дарственной надписью стоят 20 сагоИп. Путешествие требует денег. Теперь у меня, с Вашего позволения, 5 пар часов. Я серьезно подумываю, не пришить ли мне еще по одному карманчику для часов на всех штанах, когда буду ходить к большим господам, носить по двое часов... чтобы больше никому не пришло в голову дарить мне еще одни часы“.

Реакция аристократической публики, ее поведение во время звучания музыки были самыми разнообразными: от удивления чудесам и виртуозным кунштюкам до заинтересованного внимания, от вежливого равнодушия до снобистского пренебрежительного безразличия. На одной чаше весов — восторженная оценка знатоков, таких, например, как Мельхиор Гримм^ь. На другой — мнения графа Цинцендорфа^с, который посетил несколько концертов чудо-ребенка, но в своем дневнике ни разу не удосужился написать его имя правильно.

К знатокам можно отнести, например, графа Салерна, музикдиректора в Мюнхене. Моцарт стремился завоевать его расположение, что ему, в принципе, удалось, однако не привело к каким-либо практическим результатам, и место при дворе баварского курфюрста получено не было. Несмотря на это, Моцарт отдает ему должное как ценителю музыки — особенно по контрасту со «светской чернью», наполнявшей гостиную:

> ... У графа Салерна я играл целых 3 дня, много импровизировал, по

том — две кассации для графини и напоследок, наизусть, финальную музыку с рондо. Вы представить себе не можете, как был доволен граф Салерн: он ведь понимает музыку и все время говорил Вга\о, в то время как другие кавалеры нюхали табак, чихали, кашляли или даже начинали беседовать¹¹.

Сродни им — поведение гостей в доме герцогини Шабо, где Моцарта пригласили выступить:

>

Я вынужден

был полчаса ждать в большой ледяной нетопленой комнате без камина. [...] Герцогиня Шабо... попросила меня сыграть на одном из клавиров, сказав при этом, что ни один из них не настроен; я должен

а Письмо от 13 ноября 1777 г. — Впе/еОА II. 8. 119.

Ь Его письмо процитировано на с. 117

с Граф Иоганн Карл Цинценлорф был родом из Дрездена, в Вену переехал в 1762 г. и

преуспел там на государственной службе. С 1776-го он был управляющим Триеста, с 1782-го — Президентом придворной счетной палаты. В 1792 г. (уже при Леопольде II и после смерти Моцарта) стал министром в Государственном совете, а в 1800-м — ландмаршалом земель Нижней Австрии. Он имел доступ в самые разнообразные слои венского общества и на протяжении всей жизни вел подробные дневники. Поскольку Цинценлорф был самозабвенным меломаном и театральным завсегдатаем, в его записях содержится ценнейший материал о культурной жизни Вены в моцартовскую эпоху.

6 Письмо от 2 октября 1777 г. — Впе/еОА II. 8. 29.

ВИРТУОЗ

О

И

н

о

<и

Он

о

«

н

бьи попробовать. Я сказал: я охотно сыграл бы что-нибудь, но теперь это невозможно, потому что мои пальцы ничего не чувствуют от холода, и попросил, по крайней мере, провести меня в комнату, где есть камин. О ош Мопыеиг, уош ауёз гатп [франц. Да, мсье, вы правы]. Вот и весь ответ. Затем она села и принялась целый час рисовать еп Сотра-§те с другими господами... Я имел честь целый час ждать. Окна и двери были открыты. У меня замерзли не только руки, но и все тело и ноги, и начала болеть голова [...]. Короче говоря, я, наконец, поиграл на ужасном убогом пианофорте°.

В этих двух выдержках из писем Вольфганга отцу — примеры невежественного высокомерия того аристократического круга, который полтора десятилетия назад восхищался «чудом природы», обласкивал его и баловал самым пристальным вниманием. «Дайте мне лучший клавир Европы, — восклицал Моцарт, — но слушателей, которые ничего не понимают или не хотят ничего понимать и которые не чувствуют того, что я играю, и я потеряю всякую радость!»^ь

Моцарт сетует, что такие визиты к аристократам часто бывают пустой тратой времени — никакого гонорара, ни в денежной форме, ни в виде подарка, ни в форме протекции: «Пешком слишком далеко или слишком грязно... Поедешь в карете — будешь иметь честь проездить в день от 4-х до 5-ти ливров, да напрасно. Потому что люди здесь делают комплименты, и на этом все заканчивается»⁰.