Мода на невинность
Шрифт:
Буранова позвали, и он, извинившись, отошел.
– Глупенькая! – шепотом, едва сдерживая смех, произнесла Инесса. – Он спрашивал тебя, интересен ли этот показ!
– О господи! А мне показалось...
– Ну, будет, это ерунда... Почему ты не в зале, почему читаешь?..
– Я не могу, потом тебе расскажу! Но там, в зале, я заметила одну сценку... ах, Инесса, я не могу ни о чем думать, кроме как... не уверена, что смогу написать что-то... – с жаром, запинаясь, начала я.
– Опять! – укоризненно воскликнула моя подруга. – Опять эмоции сбивают
– Да, я пытаюсь, но...
– Кстати, Алина не придет! – тут же забыв обо всем, расстроенно сказала Инесса. – У ее девочки, оказывается, перитонит, увезли в больницу, и она с ней...
– Бедный Рафик! Как все неудачно.
– Да нет, это не смертельно и для Рафика тоже, всегда что-нибудь можно придумать, еще есть варианты.
Далее события стали развиваться таким образом, что я уже забыла о загубленной жизни своей тетушки, о приключениях Фандорина, потому что посреди костюмерной поставили безголовый манекен в свадебном платье – том самом, и Буранов распорядился нарядить в него какую-то Виолетту. Виолетта не была манекенщицей, но ее рост и формы как раз подходили для этого платья. Правда, она ничуть не напоминала Машу Соболеву – была смуглой, черноволосой, даже с темным пушком над верхней губой.
– Нет, не годится! – вдруг решительно воскликнул Рафик, на половине пути остановив примерку. – Как солдат в юбке! Пардон, Виолетта, но это совершенно не твой стиль, платье шилось под определенного человека... Ладно, несите мне то, атласное, Анюта, выйдешь со мной в конце...
Девушки ахали и сострадали, получилось, что Рафику даже пришлось утешать их – он сказал, что лично встретится с Машей и предложит ей посмотреть на творение его рук приватно.
– Так, может, даже лучше – без излишней аффектации, – заключил он.
– Рафик, голубчик, этой номенклатуре все равно не угодишь...
– Рафик, если мэр хочет быть избранным на второй срок...
– Да вообще, пошли они все!..
– Марь Степановна, сделайте Анюте глаза поярче! Где букет? Черт, не потеряйте его...
Честно говоря, платье, висевшее на манекене, не особенно поразило меня. На Анюту надевали другое, атласное, восхитительное, которое, по-моему, было ничуть не хуже, а может быть, даже лучше того, изначально предназначавшегося дочке мэра... Я улыбнулась и, вытянув шею, с удовольствием разглядывала эту сцену. Право, в самом деле на свете нет ничего непоправимого!
«Показ традиционно завершало платье невесты – классического кроя. В лучах ламп сиял и переливался белый атлас, и девушка-модель, представлявшая в нем невесту, невольно вошла в образ, и ее румянец...» – впрочем, это не румянец, а румяна, Инесса предложила бы мне чего попроще! Нет, надо было идти в зал и наблюдать за реакцией зрителей! Впрочем, еще не поздно – что я сейчас и сделаю. Ужасно интересно посмотреть на дочку мэра, ей должно понравиться это атласное платье...
Я бросила детектив и начала по стеночке, чтобы не мешать переодевающимся девушкам, пробираться к выходу. Инесса помахала
Вдруг меня кто-то схватил за руку. Буранов.
– Как тебя... Оленька! – задумчиво и ласково произнес он. – На минутку. Так, девочки, сейчас пойдут купальники – побольше игривости, побольше улыбок! – крикнул он в сторону, а потом опять повернулся ко мне. – А что, если...
Я испугалась, что он хочет предложить мне продемонстрировать какой-то из купальников. Для женщин с не вполне стандартными формами, так сказать...
– И не думай! – выдохнула я, пытаясь вырвать свою руку. – Чтобы я...
– Нет, ты погоди. – Он подтащил меня к стоявшему посреди зала манекену с платьем. – Анечка, ты не обращай внимания, готовься, просто у меня возникла еще одна идея... Ах, как некстати с этой Алиной...
– Сорок восьмой размер, – кто-то громко произнес за моей спиной.
– И те же ямочки! – Одна из девушек, кажется, Ира, слегка ущипнула меня за щеку, проходя мимо.
– Она не сможет правильно пройти, испугается.
– Она еще лучше Алины!
– Нет, волосы и глаза...
Я испугалась еще больше.
– Ты только не перебивай меня, – мягко произнес Рафик Буранов. Вблизи от него пахло фиалками, и я заметила, что глаза у него подведены. Что сказала бы тетушка... – Милая Оленька, ты только не перебивай меня. Сейчас ты наденешь это платье, которое должна была представлять Алина, и мы немного с тобой прогуляемся.
– Что? – ничего не слыша и не понимая, переспросила я.
– Там, в соседнем зале, есть длинный помост – мы с тобой под ручку прогуляемся по нему – туда и обратно. И все.
– Ничего не бойся! – Рядом оказалась Инесса – она опять успела переодеться и была теперь в том самом наряде, в котором утром вышла из дома. Ее глаза сияли от восторга. – Рафик, в самом деле, она так подходит... Только туда и обратно!
– А мне что тогда делать? – недовольно спросила Аня – ей уже прикалывали к волосам фату.
– Ты будешь наготове, если с Оленькой что-то не так! Ведь это платье, что на тебе, мы уже показывали в начале весны, сама должна понимать...
– С Оленькой все будет в порядке! – с энтузиазмом воскликнула Инесса. – Это же замечательно, ты моя Золушка... репортаж от лица одной из участниц показа. Представь, как можно рассказать всю эту историю, получится настоящая сказка!
Эти слова она прошептала мне на ухо.
Сказка... Моя подруга умела надавить на романтические струны моей души – и словно в полусне я подчинилась.
Меня раздели тут же за ширмой, Инесса собственноручно нацепила на меня какой-то корсет.
– А ты? – спросила я. – Сейчас же купальники показывают, что же ты со мной...
– Я же говорила тебе – я этим не занимаюсь, для того девочки восемнадцатилетние существуют, да и Владимир Ильич против... Ах, Оленька, ты не о том сейчас думаешь!