Мода на невинность
Шрифт:
– Пошел к черту, – не слыша собственного голоса, ответила я и, продолжая улыбаться, швырнула свадебный букет, швырнула изо всех сил, словно камень. Букет пролетел над Машенькой – весело взвизгнув, она попыталась его поймать, еще над какими-то людьми, над тетушкой, которая неуклюже замахала руками, ошеломленная и смеющаяся, – прямо в этого человека. Жаль, что у меня в руках был не камень.
– Мимо, – констатировал Рафик Буранов, впрочем, безо всякой злости. – Не возьмут тебя в снайперы, Оленька. Ладно,
Он развернул меня, и под оглушительные аплодисменты, которые показались мне канонадой, мы пошли назад. На сцене уже толпились люди, весело хлопали девушки, представлявшие летнюю коллекцию одежды Тишинского дома моды, где-то сзади я увидела Инессу... Показ был закончен, и далее по распорядку следовал фуршет. Какой еще фуршет?!
– Теперь развернись и поклонись еще раз, – сказал Рафик. – Ты молодец!
Но я вырвала у него руку и попятилась к выходу.
– Ты что? – за кулисами схватила меня Инесса. – Ты как?
Она еще улыбалась, но постепенно улыбка у нее на лице сменялась каким-то странным выражением.
– Испугалась? Да что с тобой!
За занавесом шумел зал, аплодировали манекенщицы, поздравляя Рафика, хлопнула бутылка шампанского, в костюмерной мы были одни – все это я отмечала краем сознания, но главная моя мысль была совсем о другом.
– Откуда он тут взялся? – с недоумением спросила я.
– Кто? Да вечно тебе что-то мерещится! Ты замечательно вышла, ты замечательно выглядела, ты так нас всех выручила... Оленька!
– Вадим Петрович сидел в зале, – спокойно сказала я.
– Кто? – в первый момент не поняла она, потом нахмурилась. – Вадим Петрович? Но этого не может быть – откуда он тут мог взяться?
– Вот и я говорю...
– Оля! – похоже, она совершенно мне не верила, думала, что я сошла с ума. – Черт, это я виновата, опять я виновата, что заставила тебя сделать это! Чрезмерные переживания...
– Ты тут ни при чем, – затрясла я головой, отчего мои локоны запрыгали по плечам пружинками. – И это платье... Ах, какое чудесное платье, но я не сразу поняла, насколько оно чудесное!
– Я тебе сейчас валерьянки...
– Ты что, не понимаешь?! – заорала я. – Вадим Петрович был здесь!
На крик из-за занавеса выскочил Буранов, румяный, с бокалом в руке, подведенные его глаза нестерпимо сверкали – он был более чем доволен сегодняшним дефиле.
– Что за шум, девочки? Оленька, милая, давай еще выйдем, там...
– Давай еще выйдем? – с ожесточением произнесла я, протягивая к нему руки. – Давай выйдем!..
– Оля, – огорченно сказала Инесса. Инесс де ла Фрессанж.
Зеркала отразили мою фигуру в полный рост, яркие лампы. Потом лампы вдруг закружились вокруг меня – почему? неужели землетрясение? – и я упала...
Все последующие
Мне казалось, будто я сошла с ума и что Вадим Петрович оказался галлюцинацией. Но лучше б и правда он был галлюцинацией! Едва я начала осознавать происходящее, как тут же убедилась, что мой злой гений мне не померещился. Тетушка сидела рядом, убитая и разгневанная.
– Вот сволочь! – с чувством произнесла она слова, которых прежде я от нее не слышала. – Надо же, у него хватило наглости...
Она обращалась к кому-то, кто стоял у меня в изголовье. Я повернула голову и обнаружила Любовь Павловну, которая тоже всем своим видом изображала праведное возмущение.
– И как он туда подобрался-то! Тихой сапой...
– Оборачиваюсь – сидит, – с воодушевлением продолжила тетушка. – Сидит прямо за моей спиной и улыбается своей паршивой улыбкой. Сатириазис в чистом виде!
– Истинно так, – перекрестилась соседка, слегка озадаченная новым выражением. – Прямо рога и копыта! А потом букет стал нюхать.
– Тьфу!
– Теть Зин! – подала я голос. – Значит, это правда?
– Что, детка? – встрепенулась она.
– Значит, он мне не померещился?
– Ах, милая, я сама сначала не хотела верить...
– И что ему только надо! – с возмущением воскликнула Любовь Павловна.
– Известно что, – мрачно произнесла тетушка. – Он нас уморить хочет, хочет Оленьку убить. Маньяк!
– Натуральный псих!
– И еще в такой момент появился, прямо как в кино – уж не знаю, как Оленька прямо там, на помосте, не свалилась...
– Как он меня нашел? – спросила я.
– Известно как – догадался... что он, адреса моего не знал? – Тетушка была в самом мизантропическом настроении. – Что ж, нам теперь на необитаемом острове жить? А вот как ты думаешь, Люба, если я его убью, будет мне что-нибудь?
– Да господь с тобой, нечего об такого руки марать...
– Надо на него в милицию заявить. – В комнате появился Валентин Яковлевич. – Пойдем и напишем заявление...
– А где Инесса? – забеспокоилась я.
– Сейчас придет... Но, Оленька, несмотря ни на что, тебе так хорошо было в этом платье! – сквозь слезы улыбнулась тетушка. – Ты просто красавица – я сначала даже не узнала тебя... ты настоящий ангел!
Они втроем принялись наперебой расхваливать меня, а я глубоко задумалась. Значит, это был не сон, не галлюцинация. Как мне жить теперь? Уезжать из милого Тишинска совершенно не хотелось, да и ехать мне некуда было, только если опять в Москву, но там еще сложнее... В самом деле, не на необитаемый же остров!