Мое побережье
Шрифт:
Впитываем ложь, дышим ею. Рушим отношения, будучи недостаточно честными друг с другом. Прогниваем насквозь.
Девственниц и девушек, живущих половой жизнью, позорят одинаково. За парнями, которые всему свету по секрету доносят о своих сексуальных победах — бегают, а на тех, кто готов воспринять тебя в первую очередь, как личность, не обращают внимания.
С каких пор моральная падаль считается нормой? Меня тошнило от этого города. Тошнило от злословия, подстрекающего на каждом шагу.
А время идет, и мы продолжаем закручиваться в плотный
Некоторое время мы лежали в тишине. Мысли с трудом формировались в единую и связную линию. Я вновь ощутила страшный дискомфорт, прежде чем напряженно вздохнула, однако сомнительных сил придавало обещание, данное Беннеру:
— Знаешь, я… это не совсем мое дело, — пальцы нервно теребили ремешок наручных часов, — и я ничего плохого о тебе не думаю, тем более, глупо судить человека, не зная всех тонкостей ситуации, но Брюс переживает за тебя. За вас.
Ее голос заполнил тишину, образовавшуюся в момент моего мысленного построения последующей реплики:
— Я догадываюсь, о чем ты хочешь спросить. Но я сама не знаю, почему так происходит.
Мелькнувшая вспышка света фар на миг выхватила из полумрака ее обеспокоенное лицо.
— Ты не ходила к врачу?
Шуршащее движение в районе подушки; словно бы отрицательно мотнула головой.
— Я делала тест. Глупо, учитывая, что у меня никого не было около полугода. Просто подумала… не знаю, если честно, о чем я думала. Уже март, а у меня не шли месячные с января.
— Эй, — я не заметила, как тело потянуло вверх, и в следующее мгновение уже сидела на кровати, вглядываясь в ее силуэт. — Пообещай, что сходишь. Это не шутки.
Наташа отняла ладонь ото лба. Некоторое время она бездумно смотрела в стену перед собой, прежде чем вновь устало прикрыла глаза.
— Духу не хватает записаться.
— Хочешь, я схожу с тобой?
Она повернулась ко мне, но всю полноту эмоций в обращенном взгляде разглядеть так и не удалось.
— Хочу, — шепотом.
Смена темы оказалась предсказуемой.
Мы обсуждали домашних животных. К чему? Кто знает.
И лишь когда тяжелые веки стало невозможно держать в открытом положении, а мозг объявил категоричный вотум, согласовавшись со всеми органами чувств, до слуха донеслось тихое:
— Ты необыкновенная, Пеппер. Тони не знает своего счастья.
Ответить Наташе я не успела, — мысль встрепенулась в угасающем сознании и потухла, — безбожно и слишком быстро заснув.
***
— Слушайте, а давно мы так не собирались вместе, правда?
— Последний раз был осенью, — вторила я Хэппи, придерживая рукой коробку пиццы и балансируя на одной ноге, покуда другая оказалась занята мягким отпиныванием Снежка от двери, норовившего рвануть навстречу мартовским лужам и визжащим покрышкам автомобилей. — Ну-ка, брысь! Гулять захотелось? Быстро перехочешь.
Практически всю дорогу до дома Тони шел следом молча, покорно таща пакет
С тех пор, как Лесли «официально» переехала к нам, она не упускала ни одного случая уговорить Майка на прогулку совершенно любого типа, начиная от воскресного пикника (от которого отвертеться не удавалось даже мне) и заканчивая посиделками в компании общих друзей (коих у папы раньше, за исключением нескольких коллег-охотников-рыболовов, не особенно наблюдалось) за звенящими бутылками пива да разговорами на тему «как сложно быть родителем». Впрочем, кое в чем я находила сходство наших поколений. Разнились только темы извечных жалоб на вселенское бытие.
Не побоюсь сказать: рядом с ней он оживал. Словно пробуждался от долгого и глубокого сна.
А я не была капризным избалованным ребенком, чтобы мешать ему, наконец, вздыхать полной грудью.
По стеклам барабанил дождь.
Почти как осенью. С каждым днем погода напористо и неотступно приходила в свою промозглую «норму» для Маунт-Вернона: вечерний вой ветров, ночной стук голых веток в окна, молочно-белый утренний туман.
Я стянула с шеи влажный шарф, успевший покрыться капельками мороси в тех местах, которые не удалось прикрыть зонту Хэппи.
— Я хотел предложить «Бандиток», — проговорил он, с напущенной расслабленностью снимая куртку, однако глаза, я заметила, выискивали успевшего скрыться на кухне Снежка.
— Очередной вестерн?
— Ты смотрел их раз пять, не меньше, — Тони ловко скинул ботинки и направился к лестнице на второй этаж, подхватывая пакет и пиццу.
Хоган привычно надулся:
— Тогда предлагайте сами.
Я сдержала смешок; для пущей картинности производимого эффекта ему не хватало мученически вздохнуть, отчаянно всплеснуть руками и притопнуть ногой.
— «Господин Никто»? Он длинный, на весь вечер с лихвой хватит.
— Я смотрел, — ответствовали со ступеней.
Пожала плечами, поздно спохватившись, что Тони моих махинаций не видит.
— «Отступники»?
— Старый, как моя жизнь.
— «Волк с Уолл-стрит»? Почти автобиография твоего будущего.
— В кино ходили, — подключился к обсуждению Хэппи, поравнявшись со мной, указав на себя и Старка.
— И я не сплю с проститутками! — у, как обидчиво.
Я обогнала его и толкнула дверь в комнату; с Тони бы сталось незатейливо пнуть ее, прокладывая себе путь к заветной территории.
— Это пока. «Дж. Эдгар», — поспешила произнести и перебить невысказанную реплику, заметив возмущенно приоткрывшийся рот.
Зато перед глазами возникло другое лицо, окрашенное некой долей скепсиса:
— Опять Ди Каприо?
— Это картина про историческую личность, что ты имеешь против основателя ФБР? Гангстеры, перестрелки — все, как вы любите.
— Ты предала Тома на букву «х»? — удивительно, но Тони не злословил, усаживаясь в моем кресле, вальяжно упершись в подлокотники, и пряча улыбку в кулаке.