Мое побережье
Шрифт:
Я помнила, что двухпартийная система зародилась в период администрации Вашингтона, и ее создателями были Джефферсон и Гамильтон; помнила фразу, летающую в более поздние годы: «Мэдисон «обокрал» Гамильтона», осознав всю несостоятельность программы антифедералистов, и если опираться на то, что создателем партии федералистов был Александр Гамильтон, то…
— Томас Джефферсон, — я прищурилась в ожидании реакции.
Старк одобрительно кивнул:
— Да. «Определите социальные источники сервитута в североамериканских колониях Англии», —
Хэппи рассеянно покосился в сторону заданий да отвернулся, возвращаясь к методичному жеванию своего обеда.
— Там есть варианты ответов?
Тони нахмурился, «бегая» глазами по тексту.
— Рабы, индейцы, уголовные преступники и обезземеленные крестьяне из Европы.
— Третье и четвертое.
Он обратился к последней странице с ответами, на которой держал заложенный палец.
— Так точно, мисс Поттс, — его добродушной улыбке не удалось унять моего внутреннего беспокойства.
Это всего лишь тестовая часть заданий. Дальше — хуже.
— Давай к вопросам с развернутыми ответами, — попросила я его, нервно ерзая на лавке. Тони покорно перелистнул страницу.
— «Выделите факторы, способствовавшие переориентации членов Континентального конгресса и общественного мнения с позиции автономии в рамках Британской империи», — показательно вздохнул, демонстрируя собственный скепсис в отношении сложно сформулированных, часто с целью еще больше запутать несчастного экзаменуемого, предложений, — «на позицию независимости США и полного отделения от Англии».
Я вторила ему, удрученно пряча лицо в ладонях.
Какой-то кошмар.
— Я провалюсь, — закусив губу, я скользила бесцельным взглядом по пальцам, сжимающим страницы, вполне физически ощущая абсолютное и размеренное «ничего» в голове. Не хватало только движущегося из одной стороны черепной коробки в другую перекати-поле и треска сверчков. — Как пить дать.
Старк недовольно цокнул, откладывая злосчастный сборник в сторону.
— Слушай, ты — умница, — склонив голову, он явно вознамерился поймать мой взгляд; да только смотреть в спокойные карие глаза, покуда тебя вот-вот разорвет от переизбытка отрицательных эмоций, отчаянно не хотелось. — Я серьезно. Ты — самый…
— Э, Джинни? Привет.
Раздавшийся над ухом кашель оборвал Тони на полуслове, а меня — вернул к той плоскости реалий, где понятия «экзамены» и «скоро» на определенный промежуток времени сдвигаются на второй план.
Тишину нарушил лишь шумный глоток, с коим Хэппи отпил сок.
На меня смотрел высокий, худощавый, с непропорционально длинными (или так казалось из-за его субтильности и ремня на талии?) конечностями парень с красной бабочкой, стягивающей на тонкой шее ворот заправленной в брюки с высокой посадкой синей клетчатой рубашки.
Лицо знакомое. Откуда — уже другой вопрос.
— Привет.
Наблюдая боковым зрением за Старком, который буквально впился глазами в несчастного, и опасаясь
Мистер с красной бабочкой начал говорить с запинками:
— Ты, может, не помнишь меня, я — Юджин, учусь с тобой в одном… — Носок уперся в обтянутое джинсовой тканью колено; я легонько его пнула и прикусила щеку изнутри, скрывая рвущуюся улыбку в секунду, когда карие глаза с искорками любопытства и удивления переключили внимание на меня.
— В классе биологии, да, — я его вспомнила: всегда сидел на первой парте и на вопрос учителя: «Вам была задана на дом таблица?» единственный из всего класса поднимал руку.
Внезапная усмешка, которую Старк попытался скрыть в кулаке, не предвещала ничего хорошего. И поняла я это слишком поздно.
Тони поймал под столом мою голень, пресекая попытку убрать ногу подальше от греха. Мягкий рывок — моя филейная часть скользит по лавке вперед, корпус уходит ниже, а колено неприятно стукается о твердую поверхность.
— Я… помню, — стопа прижимается к внутренней стороне бедра. Чересчур теплого. Слишком близко. Стоит Хогану неосторожно повернуть голову, как его глазам представится самая недвусмысленная картина, какую только можно вообразить. — Юджин, — голос с придыханием срывается на последнем слоге.
Пальцы медленно скользят вверх по тонкому капрону, очерчивают лодыжку, и, несмотря на тепло сегодняшнего дня, по коже бегут мурашки.
Кинуть недовольный предупреждающий взгляд нельзя — Хэппи заметит.
— …я подумал, если, ну, если ты, тебя еще никто не пригласил, может, ты захотела бы пойти на выпускной со м-мной? — он прожевал последние слова, слив их в единое целое.
Он что-то говорил до приглашения? Ай, не важно.
— Юджин, я бы с радостью, — господи, я — ужасный человек и сгорю в аду, — но меня уже пригласили, и я сказала да.
Пальцы на секунду замирают.
Пользуясь моментом, пока Старк не опомнился, я быстро выдергиваю ногу, и теперь единственной проблемой становится лишь поиск туфля в траве.
— Пригласили? — произносит он, хмуря брови, когда почти слившийся с цветом своей бабочки Юджин стремительно покидает наш столик, бубня под нос какие-то извинения или оправдания.
Я фыркнула, ныряя, наконец, носком в балетки.
— Конечно. В мечтах.
Взгляд напротив стал мягче: видимо, понял, что я просто дала бедному парню от ворот поворот.