Мои (чужие) дети

Вуд Марина

Шаг, еще один, и я стою перед палатой с номером восемь, за дверью которой находится Диана и наши дети. Безумно хочу увидеть их. Хочу обнять свою женщину и сказать, что я рядом.

Без стука тихонько захожу в палату. С порога бросается в глаза больничная кроватка, в которой спит Даня. Мелкий улыбается во сне. На стуле ко мне спиной сидит Диана. Она держит на руках нашу дочь. Моя девочка, прижавшись, лежит у мамы на руках. Ее дыхание заметно учащено. Она еще такая малюсенькая и такая хрупкая.

Я испытываю

дикий страх, глядя на дочь. Теперь я понимаю, что самое ужасное – это смотреть на больного ребенка и понимать, что ты не можешь взять эту заразу на себя. Лучше бы я десять раз заболел гриппом, чем она.

Подхожу к своим девочкам и присаживаюсь на корточки рядом с ними. От неожиданности Диана вздрагивает и шокированно распахивает глаза.

Я аккуратно беру Анину ручку, сжатую в кулачок, и мягко целую ее, стараясь не разбудить малышку.

– Ты? – шепчет Диана, оглядывая меня с ног до головы.

– Угу, – киваю я и вижу в ее глазах обиду.

– Ты же в больнице должен быть, – произносит она с упреком в голосе.

– Нет, – мотаю головой, – я должен быть здесь. Рядом с вами.

– Откуда ты здесь взялся?

Мы сталкиваемся с ней взглядами.

– На такси приехал. – Пожимаю плечами. – Как она? – Нежно глажу Анютину горячую щечку.

– Не очень. Температура немного падала, а сейчас снова лезет вверх.

– Женя сказал, что все будет хорошо, – повторяю слова друга, пытаясь самому себе внушить уверенность.

– Мне страшно, – тихо отзывается Диана. – Страшно за нее. Страшно за них обоих.

– Мне тоже, – честно признаюсь я, глядя ей в глаза. Мне дико хочется обнять ее и прижать к себе.

– Ты же не заберешь их у меня? – с отчаянием спрашивает девушка.

– Конечно нет! – говорю громче положенного и снова перехожу на шепот. – Я что, ненормальный, забирать детей у женщины, на которой я хочу жениться?

– Честно? – Ее голос взволнованно дрожит.

– Честно не собираюсь забирать? Или честно хочу жениться? – уточняю я с абсолютно искренним недоумением и, склонив голову вбок, хлопаю на нее глазами.

– И то и другое. – Смущенно опускает взгляд.

В этот момент раздается стук в дверь, и в палату залетает Евгений:

– Значит так, друзья мои! План действий у нас такой…

23.

Давид

– Я посмотрел рентген. На снимке есть определенный рисунок. Но это, скорей всего, тень от тимуса. Сейчас я ее еще раз послушаю, – Женя снимает с шеи фонендоскоп. – Диана, раздевай Аню, – командует он.

Пока она готовит Анюту, я подхожу к другу:

– Это нормально, что она так дышит?

– Дава, – раздражается он от моей тупости, – у нее температура. Ее легкие пытаются остудить организм.

– Это выглядит пугающе.

– На

себя посмотри при ОРЗ. Ты и без вируса сейчас выглядишь пугающе. – Бросает на меня внимательный взгляд. – Как сам? Выглядишь что-то не очень.

– Да нормально, – отмахиваюсь я. – Голова немного гудит, как церковный колокол.

– Тебе лежать надо, а не прыгать горным козлом.

– Сейчас все порешаю и поеду дальше лежать.

Диана раздевает Аню до подгузника и кладет ее пеленальный стол. Евгений подходит к ребенку и прикладывает к ее груди фонендоскоп. Прислушивается к ее дыханию. Малышка начинает хныкать от чужих холодных рук.

Мои отцовские инстинкты требуют немедленно забрать раздражитель от ребенка.

– Ты ей больно не делаешь? – одергиваю друга.

– Давид, помолчи пять минут, – зло шикает он. – Мешаешь. – Переворачивает малышку на бок и прослушивает спинку.

Аня переходит на плачь, а я прячу руки в карманы, потому что они так и тянутся оттолкнуть Жеку, взять ребенка на руки и прижать к себе.

– Так… Ну пока пневмонии нет, – делает друг профессиональное заключение.

– Слава богу! – Дина роняет лицо в ладони.

– Это пока нет, – строго добавляет Жека. – Может начаться. Ее надо будет слушать каждый день.

– И что же нам делать? – спрашивает Диана и начинает одевать ребенка.

– Могу отправить вас домой. – Он переводит взгляд с нее на меня. – Пока не вижу смысла вам находиться здесь. Это все-таки инфекционное отделение. Зачем вашим детям собирать чужие вирусы. У них своих хватает.

– Как ее лечить? – спрашиваю друга.

– Симптоматически. Температуру сбиваем. Нос регулярно промываем и прочищаем. Увлажнитель воздуха дома имеется?

– Да, – кивает Дина.

– Отлично! В комнате постоянно проветриваем и увлажняем. Кормим по требованию. А завтра я к вам приеду и снова ее послушаю. Все понятно? – Он наклоняется к Ане и игриво трогает ее за ножку.

– Да, – отвечает Диана и начинает суетливо собирать детские вещи, которые лежат на пеленаторе.

Я помогаю Диане собрать детей и отправляю их домой. А сам еду к родителям. Во-первых, мне надо взять ключи от своего дома. Во-вторых, поговорить со своей матерью.

– Я дома! – гремлю на всю гостиную.

Удивленный отец выходит из кухни с кружкой чая в руках и окидывает меня внимательным взглядом.

– Давид?! Ты как здесь оказался? Ты что, с больницы сбежал?

Этот вопрос я сегодня слышал слишком часто.

– Мама дома? – игнорируя его вопрос, задаю свой.

– Нет. Она к тёте Свете пошла, – говорит он и отставляет чашку в сторону.

– Позвони ей. Скажи, чтобы домой шла. Я с ней поговорить хочу, – скреплю зубами от злости.

– Я так и знал, что это добром не кончится. – Отец садится на диван и берется за голову.