Мои (чужие) дети

Вуд Марина

– Почему она сегодня не приехала? Вы передали ей, что меня в травму перевели?

На все вопросы, связанные с Дианой, моя мать каждый раз уходит от ответа. Она либо избегает разговора, либо отмалчивается. Странно и непонятно, почему она так отреагирует, когда заходит тема о Диане.

– Сын, ну сколько можно? – тяжко вздыхает мать. – У тебя одна Дина на уме. Тебе о себе позаботиться надо, а не о Дине. И вообще, врач запретил тебе пока компьютером и телефоном пользоваться. Сказал, даже читать нельзя.

Ее слова

вызывают у меня раздражение и беспокойство. Я не могу понять, почему она не позволяет мне общаться с Дианой. Ведь она моя любимая женщина. Мать моих детей. Я хочу знать, как она. Хочу поделиться с ней своими чувствами и рассказать, что скоро буду рядом.

– Мама, – поднимаюсь по подушке, – я взрослый человек и не собираюсь зависать в телефоне. Мне надо просто позвонить, – рычу я, наблюдая за тем, как она идет к шкафчику и начинает перекладывать в нем вещи.

– Вот выйдешь отсюда и позвонишь, – отвечает она не оборачиваясь и словно что-то отмечает у себя в уме.

Я закипаю смесью гнева, разочарования и беспокойства. И никак не могу смириться с мыслью, что мне не разрешают общаться с Дианой. Это цирк какой-то, честное слово. Я взрослый мужчина. Если моя мать думает, что может контролировать мою судьбу, то она глубоко заблуждается. Я все равно найду способ связаться с Дианой. Я готов даже при смерти ползти к ней домой, если придется.

– Кстати, – наконец-то мать поворачивается ко мне лицом, и я могу посмотреть ей в глаза, – там Катюшка по соседству лежит. Еще не заходила к тебе? – спрашивает она как ни в чем не бывало.

Черт! До меня начинает доходить. Вот в чем дело-то! Она узнала, что я ехал к Кате, и обиделась на меня. Твою ж… Какой я дурак!

22.

Давид

Поднимаюсь и нащупываю под кроватью тапочки. Головная боль немного усиливается, но я стараюсь не думать о ней и сосредоточиться на задуманном. Хотя шаги мне даются нелегко, я настойчиво и решительно направляюсь к выходу из палаты. Коридор травматологического отделения достаточно оживлен. Медсестры бегают из палаты в палату. Мимо меня на одной ноге скачет какой-то мужик; явно на перекур, потому что за ухом у него торчит сигарета.

Двигаясь вперед, вглядываюсь в открытые двери в поисках того, кто поможет мне найти подругу Дианы. Вскоре нахожу центральный пост медсестры, но он оказывается пуст. Мысленно ругаюсь. Жду минут десять, но никто ко мне так и не подходит. Начинаю тихо психовать, когда вдруг и вижу, как из палаты напротив с ведрами и тряпками выплывает пожилая санитарка.

Эта дама должна знать всех и вся в этой больнице. Решительно подхожу к ней:

– Скажите, пожалуйста, как мне найти Виталину?

– Кого-кого? – переспрашивает она, домывая пол возле двери.

– Виталину, – повторяю я. – Она, кажется, врач.

–

Это та, что с репродуктологии, что ли? – Женщина снимает резиновую перчатку и вытирает ладонью вспотевший лоб.

– Скорее всего, – киваю я.

– Уж больно имя редкое. А других Виталин я не знаю.

– Как мне туда добраться, не подскажете? А то тут у вас сплошные лабиринты.

– Ну я не знаю, – отвечает санитарка, наблюдая за мной с некоторым недоумением. – Репродуктология, говоришь? Это на другом конце больницы. Надо пройти вдоль этого коридора, затем свернуть налево, пройти через два перекрестка и повернуть направо. Там будет указатель. Сложновато будет тебе ее найти, милок, но я думаю, ты не заблудишься.

Благодарю санитарку за информацию и отправляюсь в путь. Сделав глубокий вдох, шаг за шагом ковыляю в указанном мне направлении, к репродуктологии. Напряжение и тревога немного спадают. Прохожу мимо пациентов, которые тоже идут по своим делам. Вижу женщину на костылях; ей тоже нелегко, но она, пускай и медленно, но двигается вперед с упорством и решимостью. Мне кажется, она забинтована практически вся. Целой в ее теле осталась только голова. На ее лице видны следы усталости и боли, но она не сдается. Наблюдая за ней, я понимаю, что у меня не все так хреново в жизни.

Не с первого раза и даже не со второго, но я все-таки нахожу нужное мне отделение. Смазливая медсестра в коротком халатике и с доброжелательной улыбкой на лице показывает мне, где находится кабинет, в котором Виталина принимает своих пациентов.

Благодарю медсестру и настойчиво стучусь в дверь.

– Войдите, – слышится с той стороны.

– Привет, Вит. – Захожу и закрываю за собой дверь. Девушка поднимает голову, и я по одному ее взгляду понимаю, что она не очень рада меня видеть, хоть и удивлена.

– Добрый день. Вижу, тебе значительно лучше, – говорит она и презрительно сужает глаза.

– Да, – искренне отвечаю я, пытаясь понять ее реакцию. – Правда, голова немного болит и тело словно не мое.

Виталина напрягается.

– Как Диана? – Мой голос ломается от вопроса.

– Спроси у нее сам, – едко отвечает она.

– Смешно, конечно, звучит. У меня даже телефона нет. – Ерошу рукой затылок. – Своим не поделишься?

– Это шутка такая? – округляет глаза Виталина.

– Нет. Можно я с твоего номера Дине позвоню?

Она подозрительно смотрит несколько секунд, после чего достает из кармана телефон и недоверчиво протягивает его мне. Сжимаю его в руке, как некую ценность.

Набираю номер Дианы и жду. Гудок. Второй. Третий.

– Трубку не берет, – говорю я после того как звонок сам автоматически сбрасывается.

– Значит, занята, – фыркает девушка и мстительно добавляет: – Благодаря тебе.

– Мне? – удивляюсь я.

– Ну, не тебе. Родителям твоим.