Мои грани
Шрифт:
– Lei lo sa 8 *? – шепчет девушка, почему-то глядя на меня.
– No 9 *, – коротко отвечает Джеймс.
Мне становится не по себе, словно я не должна сейчас здесь находиться, не должна слышать их разговор.
– В чем дело? – я осторожно спрашиваю обоих.
– Она рука Моне, Джулия, – говорит Джеймс и переводит свой темный взгляд на меня, но, что сокрыто во взгляде, я не понимаю, как и то, о чем разговаривают эти двое.
8
Lei lo sa? (от
9
No, (от итал.) – Нет.
– Правда, что ли? – девушка удивленно поднимает брови.
– Да. Поэтому мы здесь, – Джеймс внимательно смотрит на старую знакомую. – Поможешь нам?
Девушка переводит свой удивленный взгляд с меня на Джеймса и, как мне кажется, взгляд ее меняется. Джулиана расплывается в хитрой улыбке. Встает из-за стола, подходит к Джеймсу, обнимает его за плечи и спокойно говорит:
– Ты мне как брат, а братьям нужно помогать, – она быстро наклоняется к Джеймсу и целует его в щеку. – Положись на меня.
Джулиана выпрямляется, и в ее взгляде, обращенном ко мне, я отчетливо вижу неприязнь ко мне, скрытую от Джеймса. Ее губы складываются в тонкую ниточку, и не торопясь, точно выверенным жестом она заправляет выбившийся локон за ухо.
– Доедай ризотто, Джессика, – девушка фальшиво улыбается и, прожигая меня взглядом, поспешно выходит из кухни.
Что я сделала, чем вызвала у нее непонятную и беспричинную злость ко мне? Все дело во мне? Или в ней? Может дело в Джеймсе и Бейне, и их совместной работе? Вопросы в голове сыплются песком, забивая каждую щелочку. Так ничего не понимая, перевожу взгляд на Джеймса в слепой надежде, что он мне разъяснит ситуацию до конца. Он, опустив взгляд на стол, внимательно разглядывал свои руки. Неожиданно резко поднявшись со стула, он быстрым шагом выходит вслед за Джулианой.
Между ними что-то было? Или до сих пор есть? Я закусываю губы до боли и отодвигаю подальше от себя тарелку с недоеденным ризотто. Чувствую, как к горлу поднимается тошнота. Не понимаю, из-за риса с каракатицами, или же из-за того, что не могу допустить мысли, что Джеймс был когда-то с ней.
Недолго остаюсь за столом, собирая в единое целое свои беспорядочные мысли, встаю и осторожно прохожу в маленькую гостиную. Дом как-то неожиданно опустел, стало очень тихо. Я оглядываюсь в поисках Игнацио, но он словно испарился после того, как мы зашли. Поднимаю взгляд на крутую лестницу на второй этаж и прислушиваюсь. Они там? Или оба ушли из дома? Зачем он вообще за ней пошел? Я беру свой чемодан, который остался стоять на входе и поднимаюсь по скрипучей лестнице.
На втором этаже в доме были две комнаты и ванная, совсем небольшая. Комнатки напоминали мою студию, но в отличие от моего рабочего места, здесь стояли деревянные односпальные кровати с тумбами. Одно большое запыленное окно в пол, с изумительным видом на залив. Деревянный пол, как и на первом этаже. Множество подрамников под холсты, большое количество всевозможных рам и красок. Я захожу в первую комнату, которая ближе к лестнице и на меня обрушиваются запахи масла и акварели. Мой любимый запах меда.
Я
Вторая комната напоминает первую, но здесь стоит большой мольберт с незаконченной картиной. Темно-синий граничит с бледным персиковым. Мазки длинные и широкие, хаотично раскиданы по белому холсту. Подхожу ближе и замечаю, что это не масло, а акрил. В целом непонятная картина напоминает абстрактную живопись, состоящую из двух цветов. Тут же стоит небольшой открытый сундучок на ножках. В нем несколько отделов, все они заполнены использованными тюбиками масла и кистями.
Я обхожу мольберт и иду к точно такому же окну, что и в первой комнате. Смотрю на узкую дорожку возле дома и пытаюсь разглядеть среди незнакомых людей знакомую фигуру Джеймса. Эти двое ушли так внезапно, что я понятия не имею, где они сейчас находятся. Смотрю на залив, на большое количество катеров, лодок и лодочек, и мелькает мысль, что они могли уплыть на катере, на котором мы приплыли сюда.
Внезапно слышу приглушенный звук знакомой мелодии Halsey. Он доносится из соседней комнаты. Телефон! Я быстро убегаю из комнаты с мольбертом и возвращаюсь в ту, где оставила чемодан. Открываю средний отдел и достаю из внутреннего кармана телефон. Звонит Бонни. Я быстро отвечаю на звонок.
– Бон?
– Ну, наконец-то! – вскрикивает сестра. Ее родной голос заставляет понять, как я скучаю по дому. – До тебя не дозвонишься!
– Я оставила телефон в чемодане, – оправдываюсь я и ругаю себя за то, что забыла позвонить родной сестре.
– Я даже спрашивать не буду, зачем ты запихнула телефон в чемодан! – даже от такого недовольного голоса Бонни я расплываюсь в улыбке. – Рассказывай! Как долетели? Уже поселились в гостиницу? Как Венеция? Уже каталась на гондоле?
– Долетели хорошо, – вспоминаю нехороший сон во время полета и начинаю ходить кругами по комнате. – Венеция прекрасна, но разглядеть ее пока не удалось. Мы сразу добрались на катере до бывшего дома Джеймса.
– На катере? – сестра неподдельно удивляется. – У Джеймса есть катер?
– Да, – я подхожу к окну и снова вглядываюсь в проходящих мимо людей.
– Познакомилась уже с кем-нибудь?
– С водителем Игнацио и Джулианой, – Черт. Опять говорю, потом думаю.
– Что за Джулиана? – любопытство сестры вспыхивает в одно мгновение.
– Она работала с Джеймсом, – отвечаю кратко, так как сама до конца не понимаю, кто же она.
– Будь осторожней, Джесси, – от взволнованного голоса сестры я напрягаюсь и пытаюсь перевести разговор в другое русло.
– Хорошо. Как ты там сама? Справляешься?
– Конечно! – серьезность Бонни тут же меняется на прежнюю ее игривость, и я расслабляюсь. Тема «Джулиана» пока закрыта. – Когда в твоем распоряжении целая квартира и Лексус… – она усмехается и продолжает фразу. – Жизнь становится проще.
– Не разгромите дом, Бонни Уильямс! – я шутливо выговариваю сестре, и та смеется от моих слов.
– Джесси, ты что! Нет, конечно, – она прищелкивает языком. – Учеба, наконец-то пошла в гору, после моих прогулов мне не до тусовок. Тем более на следующей неделе приезжает мама. Ты помнишь? Ей же дали отпуск.