Мои хорошие друзья. Лесная песня
Шрифт:
— Мы ведь много ещё поймаем, в банке места не хватит, — сказал он.
Третьим заходом он зачерпнул одну рыбёшку и одну лягушку.
— Дай мне теперь корзину подержать, — попросил Миша.
— Успеешь, — ответил Санька таким тоном, будто Мише надо было ещё долго учиться, прежде чем можно будет доверить ему корзину. — Надо ведь ещё хоть одного карпа поймать. Их много здесь, в прошлом году знаешь сколько из питомника привезли!
Карп — рыба хорошая. Карпа Миша видел: мама из магазина приносила. Вот самому
Санька продолжал орудовать корзиной. Он не просто ставил её и тащил под водой, а управлял ею, как управляют автомобилем или даже самолётом. А Миша оставался на роли подручного, всё только подгонял и подгонял рыбу. Но улова никакого не получалось, хотя воду через корзину пропустили, наверно, уже раз пятьдесят.
— И куда только вся рыба попряталась! — с досадой проговорил Санька. — Отец-то ведь каждый раз вон сколько приносит!
— А может, к плотине вся ушла, — робко высказал предположение Миша. — Там вода чище, чем здесь. Айда туда, а?
— Нет, там не для нас — глубоко. Ты небось и плавать-то не умеешь?
— Нет. А ты?
— Я как рыба плаваю, даже пузыри умею пускать. Могу и тебя научить, если хочешь. Это нетрудно. Главное — голову выше держать и ногами как следует работать.
Миша ответить не успел.
Кто-то громко звал его:
— Миша! Домой!
— Это вон тот старик тебя кличет, — сказал Санька, указывая в сторону кустов. — Я его знаю. Он гусей колхозных пасёт.
— Он дедушка мой, — сообщил Миша.
— A-а! Ну ладно, иди, а завтра опять сюда приходи, я здесь с утра буду. Корзину забери.
— Ну, много наловили? — весело спросил Мишин дедушка, приближаясь к ребятам. — Покажите.
— Штук тридцать, — ответил Санька небрежно, будто бы само собой разумелось, что он должен много поймать.
— Ого! А где они? Покажите.
Санька подвёл Мишиного дедушку к ямке. Но там рыбы никакой не оказалось.
— Может, не в эту ямку рыбу пускали? — сказал дедушка.
— Да нет, в эту, вот и метка моя — трава завязана.
— Так куда же она подевалась? — чуть не заплакал Миша.
Дедушка поднял голову и посмотрел в небо. Там летала какая-то птица.
— Вон кто рыбкой вашей полакомился, — засмеялся дедушка. — Коршун. Глаз у него острый, с высоты видит, чем поживиться.
Теперь уже удивился не только Миша, но и сам Санька, считавший себя настоящим рыбаком.
На следующий день Миша встал очень рано, чтобы поскорее успеть к Саньке. Но Санька сам прибежал к нему.
— Знаешь что, — сказал он, — давай сегодня на рыбалку не пойдём, а лучше посмотрим на змей. Знаешь, сколько их у нас!
— Столько же, сколько карпов, — усмехнулся Миша.
— Не веришь, да? — немного обиделся Санька! — Ну вот увидишь!
И правда: едва подошли мальчики к колхозному парнику, Санька
— Вон там.
Подошли ближе.
— Ой! — вскрикнул Миша, увидев, как копошится что-то в траве.
— Не бойся. — Санька снова принял покровительственный тон. — Это ужи, они не кусаются. — И он наклонился, а мгновение спустя распрямился, держа в каждой руке по змее, похожей на чёрный кнут. Змеи то и дело высовывали изо рта свои маленькие раздвоенные язычки.
— Это жала, да? — испуганно спросил Миша, отбежав на несколько шагов в сторону.
— Нет, это язычки, — с видом знатока сказал Санька. — У них жал нет. На, держи одного!
— Не хочу! — ответил Миша, отбежав ещё на несколько шагов. — Ну его, ещё укусит!
— Вот чудак! Да говорят же тебе, что это ужи, они не кусаются! — повторил Санька.
— А если укусит? Охота потом в больнице лежать!
— Ну смотри, как хочешь, — сказал Санька и запустил ужей себе за пазуху. — Пошли. — И он направился в сторону дороги.
Миша, всё ещё держась поодаль, поплёлся за ним.
Вышли на дорогу. Прошли поле, где над гречихой жужжало множество пчёл. Потом свернули к тропинке, которая шла вдоль кленовой аллеи, и вышли на просторную поляну.
Посреди поляны стоял деревянный дом. А перед домом Миша увидел пасеку — много-много пчелиных ульев. Ульи напоминали домики, которые Миша строил из кубиков. Только Мишины домики были без крыш и с окнами, а эти были с крышами и без окон.
Над ульями кружились пчёлы. От их жужжанья Мише опять стало страшновато.
Возле одного улья стоял человек в белом халате, с белой сеткой на голове. Он что-то доставал из улья.
— Это колхозный пчеловод, — сказал Санька. — Продымляет рамы.
— Пойдём, пойдём отсюда, — попросил Миша. — Ещё ужалят.
— Да не бойся ты! Пойдём вон туда, встанем за домом, пчёлы нас не увидят и не тронут. А если уж и заметят, то в кусты убежим, а там они нас ни за что не найдут.
Это немного успокоило Мишу. Он стал присматриваться к тому, что делал пчеловод. А делал он вот что. Раму с сотами правой рукой вытаскивал из улья и обдавал её дымом из посудины, которую держал в левой. Потом ставил первую раму на место, брал вторую и проделывал с нею то же самое.
— А почему его не жалят?
— Тебя бы ужалили, меня тоже, а дядю Игната не тронут. Он пчелиный язык знает.
— Да ну?! Неужели он умеет разговаривать с пчёлами?
— Умеет. Но не всегда разговаривать надо. Другой раз они и так его понимают. Хорошее дело — пчеловод. Вот я обязательно сюда работать приду. Когда вырасту. А ты?
— И я бы пошёл, да языка пчелиного не знаю.
— А ты не тушуйся, выучим! Книга есть, толстая такая, мне дядя Игнат показывал.
В эту минуту до слуха ребят донёсся голос дяди Игната: