Мои миры, твое отчаяние. Танец 2
Шрифт:
— В своем несении бреда ты был весьма убедителен! — огрызнулся Эдвин. — Я не мог понять, где именно кроются эти самые ошибки!
— Тогда анализируй каждое мое слово. Люди часто оказываются на самом краю только из–за того, что не хотят слышать. Они только слушают.
Эдвин сверкнул глазами и уткнулся в свои конспекты.
— А мы еще не разбирали этого, — решил встрять в разговор Гарри, чтобы перетянуть на себя часть внимания и, возможно, предотвратить ссору.
— Конечно же, у нас риторика и софистика два раза в
— Вообще–то нам госпожа Янку задала большой доклад о выращивании магомаков и уходу за ними.
— Нам тоже, — кивнул Альберт. — С софистикой закончим позже.
В библиотеке было людно. Практически все столы были заняты. Пока Эдвин и Альберт отправились искать свободные места, Гарри решил набрать необходимую литературу.
Стеллажи с книгами о растениях, нагоняющих сон, находились в самой дальней части огромного зала и, судя по большому слою пыли, практически не пользовались спросом. Мальчик, несколько раз чихнув, все–таки выбрал нужные ему книги и уже собирался идти в свою комнату, когда услышал сзади покашливание.
Гарри оглянулся назад и замер. Напротив него стояло тело парня и держало некогда принадлежащую ему голову подмышкой.
Вряд ли это можно было назвать устрашающим зрелищем. Скорее, неприятным или тошнотворным.
— Вы что–то хотели? — насмешливо поинтересовался Поттер, но в его голос прокралась нервная дрожь.
Тело подкинуло вверх свою голову, которая зависнула над шеей. А потом что–то достало из кармана начало жонглировать. Что–то на поверку оказалось чьими–то пальцами. Голова улыбнулась и подмигнула.
— Гарри, где ты там пропал? — раздался голос Эдвина.
Внезапно тело начало исчезать, а через несколько секунд за ней растворилась и голова.
— Я уже иду, — тихо отозвался Поттер.
Мальчик пребывал в состоянии недоумения, когда подошел к ребятам и передал им часть книг. Какое–то время они молча писали доклады. Эдвин все еще немного обижался на Альберта за путаные объяснения. Грегорович же просто ушел с головой в процесс.
— Я опять видел морока, — тихо произнес Гарри, когда понял, что перо в его руке слишком уж дрожит.
— Что? — подскочил на своем месте Эдвин. — Когда?
— Только что… — прошипел мальчик. — Не кричите на весь зал.
Грегорович поближе пододвинул к себе книгу и из–за нее посмотрел на мальчика.
— В этот раз не было ничего критичного.
— Нет, — покачал головой Гарри. — Но я совершенно не понимаю причин для игры со мной в странные игры.
— Возможно, все дело просто в скуке. На серьезную охоту это не похоже, — задумчиво произнес Альберт, переписывая предложение.
— Как ты можешь быть так спокоен? — вспылил Эдвин.
Грегорович отодвинул от себя листы чуть в сторону. Его взгляд стал более тяжелым.
— Я не могу ничего изменить
— Значит тебе Гарри не дорог!
— Самая большая глупость, что я от тебя слышал. Эмоционировать можно по–разному. Кто как привык. За полтора года уже мог бы хоть немного понять меня.
Гарри почувствовал себя неуютно. Он не хотел никаких ссор, особенно из–за него.
— Я благодарен вам, — тихо произнес мальчик. — Спасибо, что поддерживаете меня. Каждый так, как может. Это многое значит.
Альберт серьезно кивнул и вернулся к докладу. Через несколько часов они вернулись в общежитие. Гарри какое–то время прокопался у себя в сундуке, ища свежее полотенце и сменную одежду, и направился в душ.
Многие уже легли спать. Душевые были практически пусты, когда Гарри собрался помыться, а когда он закончил водные процедуры, в ванной комнате не осталось никого. Мальчик собрался пройти в комнату для умываний, чтобы почистить зубы, когда услышал за дверью разговор. Судя по голосам, это были Эдвин и Альберт.
— Я же говорю тебе, что он болен, — раздраженно произнес Грегорович. — Так бывает, что после сильных стрессовых ситуаций у людей начинаются проблемы с психикой.
— Ты думаешь, Гарри сошел с ума?! — вскрикнул Эдвин.
Кто–то из них прополоскал рот.
— Да, — так же несдержанно ответил Альберт. — Эти мороки вызваны его чувством вины. Он считает себя убийцей и этого не изменить. Да и ситуация с Дорианом не придает ему эмоциональной стабильности. Таким образом, он себя наказывает. Его подсознание играет с ним злые шутки.
— Это просто галлюцинации? — недоверчиво переспросил Эдвин.
— Похоже на это. Иного объяснения нет.
— А Глас?
— А вот он реален. Вряд ли Гарри стал бы писать себе карты и подливать в чай яд.
— И что будем делать? — Эрстед нервно постукивал пальцами по кафелю.
— Пока ничего. Наблюдать. Что еще остается? Если это будет часто повторяться, то придется обратиться к целителям.
Почему–то сердце стало биться где–то на уровне горла. Уши заложило, а изображение перед глазами подернулось черными точками. Хотелось ворваться в комнату и убежать подальше одновременно. Эти два желания устроили противостоянии в сознании мальчика, и он, сдавшись, выбрал второе. Бегство было проще. Гарри наложил на ноги заклятие тишины и, развернувшись, рванул к выходу в коридор, чтобы как можно скорее добраться до кровати. Ему предстояло надо всем этим как следует подумать.